I
Посмотрела, наконец-то, экранизацию Соловьева толстовского романа «Анна Каренина», до этого видела фильм Джо Райта с Кирой Найтли в главной роли, еще раньше – американскую экранизацию с Софи Марсо, конечно же, классический фильм Зархи с Татьяной Самойловой и, в темно-зеленых годах, экранизацию спектакля с Аллой Тарасовой.
Фильм Соловьева (в двух версиях – двухчасовой для кинотеатров и пятисерийный для телевидения) стал последней каплей, после него я уже зареклась смотреть на издевательства кинематографистов (особенно современных) над великим романом.
читать дальшеОдно из самых экранизируемых произведений в мире усилиями кинорежиссеров постепенно превратилось в банальнейшую и пошлейшую мелодраму, где, в сегодняшнем прочтении, главная героиня – похотливая и истеричная наркоманка, бесящаяся с жиру и ломающая жизнь достойным людям. Каренин –сухарь, правда, в последних экранизациях он – сухарь-мученик. Вронский – недалекий смазливый офицеришка, вроде как бы любящий Анну и тоже мученик (правда, чего он-то мучается, непонятно, наверное, за компанию со всеми). Левин постоянно с крестьянами косит траву (хобби у него такое). Все остальные герои романа – просто массовка. Несчастный Лев Толстой извертелся в гробу от такой интерпретации своего сочинения.
При таком общем содержании пересказа эпопеи фильмы начали отличаться друг от друга только мелкими деталями и формой подачи, ну и каждый режиссер считает своим долгом выковырять из текста какую-нибудь «изюминку» и раздуть ее до слоновьих размеров, делая ее причиной всех поступков героев и происходящих событий. На сегодняшний день такой «изюминкой» стала «наркомания» Анны. Так вот просто, незатейливо, современно и всем понятно; чего там обдумывать да раздумывать над судьбой героини – наркоманка, что с нее взять! Эта тема, по-моему, впервые прозвучала в фильме с Софи Марсо, ну а наш С. Соловьев довел ее до совершенства. По его версии Анна покончила с собой под влиянием морфина, предварительно доведя своими истериками Каренина и Вронского до белого каления.
Играть истерики для малоэмоциональной Т. Друбич сущее наказание. Куда органичнее она смотрелась в паре с Я. Бойко – бесцветным вялым Вронским, внешне больше похожим на жандарма, чем на блестящего офицера. О внутреннем наполнении роли Вронского я умолчу, т.к. его вообще нет. Глядя на «любовь» Анны и Вронского в исполнении Друбич и Бойко просто хотелось спать, ибо бесстрастные лица героев и их сонные телодвижения под заунывную музыку на протяжении всего фильма больше ни к чему другому не призывали. Апофеозом «страсти» «влюбленных» стала сцена их первого интимного сближения. Сутулая, кривоватая Анна, сидящая на диване, и обнаженный Вронский, стоящий от нее на расстоянии, спиной (!) к страстно любимой и желанной женщине, спокойно раскуривающий сигару и ведущий вялый разговор о любви и счастье – это уже где-то за гранью. Так же было показано и пребывание любовников в Италии: глядя на их застывшие, холодные, отрешенные, какие-то убитые лица, зритель должен приложить немало усилий, чтобы заставить себя поверить в закадровый текст о самом счастливом и радостном времени в совместной жизни Анны и Вронского.
Вся трагедия Анны: ее преступная всепоглощающая любовь, осуждение общества, одиночество, разлука с сыном, противостояние с мужем, постепенное охлаждение и отдаление Вронского, постоянные тяжелые мысли о безрадостном будущем –абсолютно не была раскрыта даже в пятисерийном фильме.
Именно поэтому и непонятно, с чего вдруг возникли все эти истерики у Анны, доведшие ее до самоубийства. Впрочем, режиссерское и актерское бессилие очень выручила версия о наркомании героини, что было показано тщательно и с блеском.
Увы, разочаровал и А. Абдулов (Стива), который легко и изящно перенес в фильм свое блистательное исполнение Фагота (Коровьева) из сериала В. Бортко «Мастер и Маргарита» (что было особенно заметно в первых частях фильма). Жаль, режиссер не объяснил актеру, что Стива Облонский и Коровьев все-таки разные персонажи. Но, видимо, сериал «Мастер и Маргарита» ему самому очень понравился, иначе бы Соловьев не решил сцену скандала в театре с унижением Анны в булгаковском ключе (прямо-таки разоблачение в театре-варьете шашней Семплиярова с битьем веером по лысине). Хорошо еще, что сцен с Абдуловым было не так много, и не было включено в фильм его последнее прощание с телом Анны, иначе было бы не избежать ассоциаций с «– Нет, не могу больше! Пойду приму триста капель эфирной валерьянки!.. – Вот они, трамваи-то... – Нет, не в силах, нет мочи,… как вспомню: колесо по ноге... одно колесо пудов десять весит... Хрусть! Пойду лягу в постель, забудусь сном…»!
На этом фоне хороши были только великолепные О. Янковский (Каренин), С. Гармаш (Левин) и Е. Васильева (мать Вронского). Они, действительно, живут своими ролями, своими героями.
Но я не соглашусь с трактовкой образа Каренина Янковским. Актер, как всегда, прекрасен и точен в своей игре, и все-таки Каренин у него слишком мягок, слишком человечен, слишком эмоционален, т.е. то, что полагалось бы сыграть Друбич, Янковский взял на себя. Мне не хватало именно толстовского закрытого, суховатого Каренина с его тонким насмешливым голосом, с развитием его характера, с изменениями его отношений к Анне, Вронскому, ко всей этой ситуации. Однако, Янковский был настолько хорош и убедителен, он так выделялся своей игрой на вялом фоне Друбич и Бойко, что фильм впору было назвать «Алексей Каренин».
Практически нет вопросов к игре Гармаша. Правда, играть-то ему особо нечего было. Очень жаль, что, в очередной раз, режиссер ограничился только любовной линией Левина, не затронув ни его хозяйственной деятельности, ни его нравственных, религиозных, философских исканий. Единственный плюс – это то, что траву весь фильм он не косит. Правда, в пару к Гармашу-Левину все время хочется поставить другую Кити: эта ему во внучки годится, да и простовата-грубовата.
Впрочем, все актеры данной экранизации раза в 2 старше своих персонажей, выручает их хорошая физическая форма, грим да такая режиссерская находка (в короткой версии) как засвеченная пленка и размытие кадра, но из-за этих находок смотреть фильм тяжело. В короткой версии тяжело фильм смотрится и по другой причине: по сути, он состоит из коротких, не законченных по смыслу и не связанных друг с другом обрывков. Это даже не пересказ – это лоскутное одеяло, сшитое на живую нитку. Пятисерийная версия фильма выглядит чуть более прилично по режиссуре и монтажу, она более подробна, понятна и близка к роману (правда, в основном, только благодаря закадровому тексту), но, увы, актерская игра и основная концепция картины, естественно, те же, что и в короткой версии, а потому все плюсы сериала сходят на нет.
Так что, увы-увы, ожидаемого праздника не произошло, и для меня фильм Зархи 1967года остается непревзойденным.
Вообще-то, роман ждет своего великого режиссера, режиссера уровня С. Герасимова («Тихий Дон»), С. Бондарчука («Война и мир»). Он достоин хорошего многосерийного фильма. И, в конце концов, пора уже перестать выдергивать из контекста только историю Анны и делать ее единственной сюжетной линией экранизации.
@темы: история, другой взгляд на, разговоры, споры, обсуждения, литература, Страсти по Анне