Тихая старинная усадьба,
Утонул в сирени барский дом,
Ветхие колонны с прежней статью
Держат покосившийся фронтон.
В анфиладе тесных темных комнат
Пахнет сыростью, и свищут сквозняки.
Любопытного затянет черный омут
Царства запустенья и тоски.
Половица ль скрипнет где украдкой,
Треснет ли сучок, иль хлопнет дверь –
Все в безмолвье кажется загадкой,
Как в тревожном, страшном, зыбком сне.
В тьме предгрозовой, в порывах ветра
Оживет, задышит старый дом.
В молниях обойные отрепья
Вдруг блеснут потертым серебром.
Вдруг услышатся обрывки разговоров,
Шум дождя звук вальса донесет,
В длинном платье, в шорохе оборок
Кто-то в дальних комнатах пройдет…
Дождь уходит, унося все звуки,
Все виденья тают на свету.
Дом стоит угрюмый, неприютный,
Погруженный снова в тишину.
На террасе мокрой и пустынной
Ветерок ленивый пролистал
В венском кресле кем-то позабытый
С «ятями» старинными роман.
Гость незваный, пробираясь садом
К шумному, ревущему шоссе,
Отзвуком услышит дальний, слабый,
Возле дома безмятежный смех.
Вздрогнув, он оглянется несмело,
И почудится (иль это наяву?)
Самоварный пар кипенно-белый
Знаком приглашения к столу.
Но, очнувшись, отвернется хмуро
И вернется в современный бег…
…В снах привидятся неясные фигуры,
Уходящая в небытие натура –
Тот нездешний позапрошлый век.
Утонул в сирени барский дом,
Ветхие колонны с прежней статью
Держат покосившийся фронтон.
В анфиладе тесных темных комнат
Пахнет сыростью, и свищут сквозняки.
Любопытного затянет черный омут
Царства запустенья и тоски.
Половица ль скрипнет где украдкой,
Треснет ли сучок, иль хлопнет дверь –
Все в безмолвье кажется загадкой,
Как в тревожном, страшном, зыбком сне.
В тьме предгрозовой, в порывах ветра
Оживет, задышит старый дом.
В молниях обойные отрепья
Вдруг блеснут потертым серебром.
Вдруг услышатся обрывки разговоров,
Шум дождя звук вальса донесет,
В длинном платье, в шорохе оборок
Кто-то в дальних комнатах пройдет…
Дождь уходит, унося все звуки,
Все виденья тают на свету.
Дом стоит угрюмый, неприютный,
Погруженный снова в тишину.
На террасе мокрой и пустынной
Ветерок ленивый пролистал
В венском кресле кем-то позабытый
С «ятями» старинными роман.
Гость незваный, пробираясь садом
К шумному, ревущему шоссе,
Отзвуком услышит дальний, слабый,
Возле дома безмятежный смех.
Вздрогнув, он оглянется несмело,
И почудится (иль это наяву?)
Самоварный пар кипенно-белый
Знаком приглашения к столу.
Но, очнувшись, отвернется хмуро
И вернется в современный бег…
…В снах привидятся неясные фигуры,
Уходящая в небытие натура –
Тот нездешний позапрошлый век.