3.
Отвлекаюсь от своих эстетических мечтаний и возвращаюсь в суровую реальность, то бишь, к сериалу.
«В сотый раз отстаивать правду белых или красных было категорически неинтересно: в Гражданской войне невозможно выбрать правую сторону. …
А борьба красных с белыми … мне не интересна. Мне интересно, как в 1912 году жило некое сообщество людей, которое было по-человечески счастливо или несчастливо, а через десять лет там ничего не осталось,…
Не надо очаровываться ложными идеями и разрушать то, что сделано хорошо», – говорил режиссер в своих интервью. И добавлял:«Я не искажаю текст Шолохова, я никого не оскорбляю в своей картине…». (выделено мной)
С последним выделенным мною утверждением категорически не соглашусь.
читать дальшеИтак, главной идеей фильма С. Урсуляка стало превозношение дореволюционного «благоденствия», осуждение всяческих революций и, разумеется, гражданских войн, которые разбивают это «благоденствие» в прах. В соответствии с этой идеей проходит четкое разделение героев картины на хороших – казаков (туда же входит и мятущийся Григорий Мелехов) и плохих – красных с Михаилом Кошевым, в их числе.
Под эту идею, собственно, и подгонялся текст Шолохова. Из романа вырывались те куски сюжета и диалогов, которые были угодны режиссеру. Все это слепилось и преподнеслось зрителю, не читавшему книгу, как ее экранизация. Только то, что снял С. Урсуляк – это не экранизация романа, даже по его мотивам, не авторское прочтение, это – то самое искажение текста Шолохова, от которого отнекивается создатель фильма.
Я так понимаю, что лозунгом С. Урсуляка при съемках «Тихого Дона» было незабвенное: «Православие, Самодержавие, Народность».
По мысли режиссера, существовало некое российское идеальное общество (в которое входило и монолитное казачество), между членами которого, может, и случались какие-то незначительные размолвки, может быть, даже, какие-то отдельные личности по чисто субъективным причинам там и несчастливы были, но в основном, оно благоденствовало. Вдруг, откуда-то появились какие-то нехорошие люди (типа то ли прибалтийца, то ли еврея Штокмана), нарушили покой этого рая и стали очаровывать людей «ложными идеями», «развращать казаков, направляя их в сторону социал-демократии». И, в конце концов, сломали-таки монолит счастливого казачества, «переломили его через колено» и разрушили «то, что сделано хорошо».
Вот, в общем-то, что хотел и снял Урсуляк, используя роман Шолохова. При чем в этой кинематографической незатейливой истории «Тихий Дон», зачем режиссер использовал великое имя и великую книгу – непонятно. Мог бы взять для своей истории и идеи что-нибудь попроще. Но, как мы уже убедились, легких путей он не ищет, экранизирует, в основном, серьезную классику, переворачивая все с ног на голову.
Как Урсуляк подбирал и подгонял под свое видение хороших казаков и плохих красных диалоги и сцены романа, я неоднократно показывала в обзоре сериала.
А вот еще один очень красноречивый пример искажения текста Шолохова. В 8-й серии фильма есть эпизод разговора братьев, когда оба они в рядах восставших казаков. Диалог идет по тексту Шолохова, так что весь его я приводить не буду, только начало:
«Петро ласково глядел на брата, все так же длительно и нехорошо улыбаясь. Движением губ он стер улыбку - огрубел лицом, сказал:
- Ты гляди, как народ разделили, гады! Будто с плугом проехались: один - в одну сторону, другой - в другую, как под лемешом. Чертова жизня, и время страшное! Один другого уж не угадывает... Вот ты, - круто перевел он разговор, - ты вот - брат мне родной, а я тебя не пойму, ей-богу! Чую, что ты уходишь как-то от меня... Правду говорю? - И сам себе ответил: Правду. Мутишься ты... Боюсь, переметнешься ты к красным... Ты, Гришатка, досе себе не нашел» и т.д.
А вот шолоховский текст после этого разговора:
«- Ты скажи, я знать буду... скажи, Гришка, не переметнешься ты к ним?
- Навряд... Не знаю.
Григорий ответил вяло, неохотно, Петро вздохнул, но расспрашивать перестал. Ушел он взволнованный, осунувшийся. И ему и Григорию было донельзя ясно: стежки, прежде сплетавшие их, поросли непролазью пережитого, к сердцу не пройти. Так над буераком по кособокому склону скользит, вьется гладкая, выстриженная козьими копытами тропка и вдруг где-нибудь на повороте, нырнув на днище, кончится, как обрезанная, - нет дальше пути, стеной лопушится бурьян, топырясь неприветливым тупиком».
Разговор начался с враждебными чувствами Петра и Григория друг к другу. После него братья расстаются не врагами, но уже и не родными – людьми, закрытыми друг для друга.
А вот как этот эпизод показывает С. Урсуляк.
Братская любовь, казацкий монолит… Что же это, как не искажение текста Шолохова?
А теперь внимательно посмотрим 14-ю, заключительную, серию, разговоры Григория с Михаилом Кошевым, председателем хуторского ревкома, и бывшим однополчанином и ординарцем Прохором Зыковым по возвращении на хутор после разгрома казацкого восстания и установления Советской власти на Дону.
Тяжелый разговор Григория и Михаила в фильме заканчивается на твердых словах Мелехова: «Против власти я не пойду до тех пор, пока она меня за хрип не возьмет. А возьмет – буду обороняться».
Далее Григорий встречается с Аксиньей и начинает жить у нее, разговаривает с Прохором Зыковым, узнает о вспыхнувшем восстании в Воронежской губернии под Богучаровым. Аксинья предлагает Григорию уйти вместе из хутора, скрыться, что они этой же ночью и делают, т.к. узнают, что Григория должны арестовать по указке Михаила Кошевого. Ну а дальше красные убивают Аксинью, и Григорий после каких-то скитаний возвращается домой. Далее – символизм и конец фильма.
Итак, к какому выводу подталкивает зрителя С. Урсуляк? Да к простому: Григорий Мелехов не лоялен к Советской власти, он – скрытый ее враг, готовый при случае бороться против нее.
При таком выводе С. Урсуляку вновь отказывает элементарная логика, когда он негативно показывает самого Михаила Кошевого и его действия в концовке фильма.
Ведь Григорий был не простым рядовым в Войске Донском, а командиром дивизии, после ее расформирования стал командиром сотни, приказом по армии получил благодарность за выдающиеся заслуги по борьбе с красными. Мелехов несколько раз переходил от одной противоборствующей стороны к другой. А теперь пытался уверить Кошевого в том, что воевать с Советской властью он не хочет, а хочет заняться мирным трудом, но если власть его заденет, то...
Как же после всего этого должен был относиться Кошевой, председатель ревкома, человек, искренне преданный Советской власти, к бывшему своему дружку? Правильно, как к врагу Советской власти и, учитывая очень непростую политическую и социальную обстановку, принимать соответствующие меры предотвращения противоправных действий Мелехова. И за что тут упрекать Кошевого?
А как все было у Шолохова? У Шолохова после указанных слов Григория его разговор с Михаилом продолжается. Мелехов начинает торговлю за сохранение своей жизни, напоминая о службе в Красной Армии, на что Кошевой его обрывает: «Тоже моду выдумал! Ревтрибунал или Чека у тебя не будет спрашивать, чего ты хочешь и чего не хочешь, и торговаться с тобой не будут. Раз проштрафился - получай свой паек с довеском. За старые долги надобно платить сполна!».
Остыв после этого разговора, обдумав его на «трезвую» голову, Григорий мысленно соглашается с доводами Михаила, понимая их справедливость: «Что ж, все произошло так, как и должно было произойти. И почему его, Григория, должны были встречать по-иному? Почему, собственно, он думал, что кратковременная честная служба в Красной Армии покроет все его прошлые грехи? И, может быть, Михаил прав, когда говорит, что не все прощается и что надо платить за старые долги сполна?».
В последующих разговорах с Прохором Зыковым Григорий подтверждает свою лояльность Советам: «За службу белым попрекает (Михаил Кошевой – прим. моё), думает, что зло таю на
новую власть, нож держу против нее за пазухой. Боится, что восстание буду подымать, а на черта мне это нужно - он и сам, дурак, не знает». И еще: «Видишь, Прохор, мне, конечно, надо бы
в Красной Армии быть до конца, может; тогда и обошлось бы для меня все по-хорошему. И я сначала - ты же знаешь это - с великой душой служил Советской власти, а потом все это поломалось...».
В Вешенской в окружном военном комиссариате, как полагается бывшему офицеру, он встал на учет, не собираясь скрываться и прятаться от возмездия: «Умел, Григорий, шкодить - умей и ответ держать!».
Какое-то время его никто не трогал, хотя Григорий был готов к аресту, понимая, что в такой сложной обстановке – на фоне восстаний за пределами Донской Области, недовольстве казаками продразверсткой, при ходящем среди некоторой части хуторских желания нового восстания – его арест вполне возможен. Ну а вскоре произошли известные события: приезд к Кошевому конных красноармейцев из станицы, представление Кошевым Григория как врага Советской власти, побег Мелехова с хутора, его пребывание в банде, уход из нее, тайное возвращение к Аксинье и знаковый разговор между ними:
«- Поедешь?
- Куда?
- Со мною. Ушел я из банды. Я у Фомина был. Слыхала?
- Да. А куда же я с тобой?
- На юг. На Кубань или дальше. Проживем, прокормимся как-нибудь, а? Никакой работой не погнушаюсь. Моим рукам работать надо, а не воевать. Вся душа у меня изболелась за эти месяцы... Ну, об этом после.
- А дети?
- Оставим на Дуняшку. Потом видно будет. Потом заберем и их».
Так что, не скрываться от Советской власти собирались Григорий и Аксинья, не воевать с нею при случае, а честно трудиться и мирно жить своей семьей, растя детей.
Ни один из приведенных мною разговоров, показывающих полную лояльность Григория Мелехова к Советской власти, в фильме не прозвучал!
Так разве в фильме нет искажения текста Шолохова? Однобокое освещение текста романа, предвзятая трактовка экранизируемых сцен и диалогов, показ усеченных эпизодов с тщательным отбором только того материала, который соответствует концепции режиссера (благо это можно легко сделать: Шолохов объективно и подробно описал и казаков-самостийников, и красных, и белых, и бандитов – выбирай, кого хочешь, у всех хватает и позитива и негатива). Такая выборочная экранизация и есть искажение теста Шолохова.
Герасимов в своем фильме отдал свои симпатии красным и Советской власти и негативно показал белых и белоказаков (ну мы же понимаем, фильм снимался в ужасные деспотические советские времена!))))))). (Хотя при внимательном просмотре фильма видно, что он достаточно объективно и с сочувствием показывает трагическую судьбу Григория Мелехова и его семьи.)
Но Урсуляк то почему пользуется точно теми же приемами, только с перестановкой акцентов: белоказаки и казаки-самостийники - в плюсе, красные – в минусе? Уж в наши-то светлые демократические дни можно было бы о событиях почти 100-летней давности снять непредвзятый объективный фильм?
В интервью о своем фильме Урсуляк говорил: «…нам всем нужно снизить градус непримиримости… », а сам снова сталкивает лбами сторонников и противников Советской власти, красных и белых, снова нагнетает страсти и продолжает Гражданскую войну уже среди кинозрителей.
Отвлекаюсь от своих эстетических мечтаний и возвращаюсь в суровую реальность, то бишь, к сериалу.
«В сотый раз отстаивать правду белых или красных было категорически неинтересно: в Гражданской войне невозможно выбрать правую сторону. …
А борьба красных с белыми … мне не интересна. Мне интересно, как в 1912 году жило некое сообщество людей, которое было по-человечески счастливо или несчастливо, а через десять лет там ничего не осталось,…
Не надо очаровываться ложными идеями и разрушать то, что сделано хорошо», – говорил режиссер в своих интервью. И добавлял:«Я не искажаю текст Шолохова, я никого не оскорбляю в своей картине…». (выделено мной)
С последним выделенным мною утверждением категорически не соглашусь.
читать дальшеИтак, главной идеей фильма С. Урсуляка стало превозношение дореволюционного «благоденствия», осуждение всяческих революций и, разумеется, гражданских войн, которые разбивают это «благоденствие» в прах. В соответствии с этой идеей проходит четкое разделение героев картины на хороших – казаков (туда же входит и мятущийся Григорий Мелехов) и плохих – красных с Михаилом Кошевым, в их числе.
Под эту идею, собственно, и подгонялся текст Шолохова. Из романа вырывались те куски сюжета и диалогов, которые были угодны режиссеру. Все это слепилось и преподнеслось зрителю, не читавшему книгу, как ее экранизация. Только то, что снял С. Урсуляк – это не экранизация романа, даже по его мотивам, не авторское прочтение, это – то самое искажение текста Шолохова, от которого отнекивается создатель фильма.
Я так понимаю, что лозунгом С. Урсуляка при съемках «Тихого Дона» было незабвенное: «Православие, Самодержавие, Народность».
По мысли режиссера, существовало некое российское идеальное общество (в которое входило и монолитное казачество), между членами которого, может, и случались какие-то незначительные размолвки, может быть, даже, какие-то отдельные личности по чисто субъективным причинам там и несчастливы были, но в основном, оно благоденствовало. Вдруг, откуда-то появились какие-то нехорошие люди (типа то ли прибалтийца, то ли еврея Штокмана), нарушили покой этого рая и стали очаровывать людей «ложными идеями», «развращать казаков, направляя их в сторону социал-демократии». И, в конце концов, сломали-таки монолит счастливого казачества, «переломили его через колено» и разрушили «то, что сделано хорошо».
Вот, в общем-то, что хотел и снял Урсуляк, используя роман Шолохова. При чем в этой кинематографической незатейливой истории «Тихий Дон», зачем режиссер использовал великое имя и великую книгу – непонятно. Мог бы взять для своей истории и идеи что-нибудь попроще. Но, как мы уже убедились, легких путей он не ищет, экранизирует, в основном, серьезную классику, переворачивая все с ног на голову.
Как Урсуляк подбирал и подгонял под свое видение хороших казаков и плохих красных диалоги и сцены романа, я неоднократно показывала в обзоре сериала.
А вот еще один очень красноречивый пример искажения текста Шолохова. В 8-й серии фильма есть эпизод разговора братьев, когда оба они в рядах восставших казаков. Диалог идет по тексту Шолохова, так что весь его я приводить не буду, только начало:
«Петро ласково глядел на брата, все так же длительно и нехорошо улыбаясь. Движением губ он стер улыбку - огрубел лицом, сказал:
- Ты гляди, как народ разделили, гады! Будто с плугом проехались: один - в одну сторону, другой - в другую, как под лемешом. Чертова жизня, и время страшное! Один другого уж не угадывает... Вот ты, - круто перевел он разговор, - ты вот - брат мне родной, а я тебя не пойму, ей-богу! Чую, что ты уходишь как-то от меня... Правду говорю? - И сам себе ответил: Правду. Мутишься ты... Боюсь, переметнешься ты к красным... Ты, Гришатка, досе себе не нашел» и т.д.
А вот шолоховский текст после этого разговора:
«- Ты скажи, я знать буду... скажи, Гришка, не переметнешься ты к ним?
- Навряд... Не знаю.
Григорий ответил вяло, неохотно, Петро вздохнул, но расспрашивать перестал. Ушел он взволнованный, осунувшийся. И ему и Григорию было донельзя ясно: стежки, прежде сплетавшие их, поросли непролазью пережитого, к сердцу не пройти. Так над буераком по кособокому склону скользит, вьется гладкая, выстриженная козьими копытами тропка и вдруг где-нибудь на повороте, нырнув на днище, кончится, как обрезанная, - нет дальше пути, стеной лопушится бурьян, топырясь неприветливым тупиком».
Разговор начался с враждебными чувствами Петра и Григория друг к другу. После него братья расстаются не врагами, но уже и не родными – людьми, закрытыми друг для друга.
А вот как этот эпизод показывает С. Урсуляк.
Братская любовь, казацкий монолит… Что же это, как не искажение текста Шолохова?
А теперь внимательно посмотрим 14-ю, заключительную, серию, разговоры Григория с Михаилом Кошевым, председателем хуторского ревкома, и бывшим однополчанином и ординарцем Прохором Зыковым по возвращении на хутор после разгрома казацкого восстания и установления Советской власти на Дону.
Тяжелый разговор Григория и Михаила в фильме заканчивается на твердых словах Мелехова: «Против власти я не пойду до тех пор, пока она меня за хрип не возьмет. А возьмет – буду обороняться».
Далее Григорий встречается с Аксиньей и начинает жить у нее, разговаривает с Прохором Зыковым, узнает о вспыхнувшем восстании в Воронежской губернии под Богучаровым. Аксинья предлагает Григорию уйти вместе из хутора, скрыться, что они этой же ночью и делают, т.к. узнают, что Григория должны арестовать по указке Михаила Кошевого. Ну а дальше красные убивают Аксинью, и Григорий после каких-то скитаний возвращается домой. Далее – символизм и конец фильма.
Итак, к какому выводу подталкивает зрителя С. Урсуляк? Да к простому: Григорий Мелехов не лоялен к Советской власти, он – скрытый ее враг, готовый при случае бороться против нее.
При таком выводе С. Урсуляку вновь отказывает элементарная логика, когда он негативно показывает самого Михаила Кошевого и его действия в концовке фильма.
Ведь Григорий был не простым рядовым в Войске Донском, а командиром дивизии, после ее расформирования стал командиром сотни, приказом по армии получил благодарность за выдающиеся заслуги по борьбе с красными. Мелехов несколько раз переходил от одной противоборствующей стороны к другой. А теперь пытался уверить Кошевого в том, что воевать с Советской властью он не хочет, а хочет заняться мирным трудом, но если власть его заденет, то...
Как же после всего этого должен был относиться Кошевой, председатель ревкома, человек, искренне преданный Советской власти, к бывшему своему дружку? Правильно, как к врагу Советской власти и, учитывая очень непростую политическую и социальную обстановку, принимать соответствующие меры предотвращения противоправных действий Мелехова. И за что тут упрекать Кошевого?
А как все было у Шолохова? У Шолохова после указанных слов Григория его разговор с Михаилом продолжается. Мелехов начинает торговлю за сохранение своей жизни, напоминая о службе в Красной Армии, на что Кошевой его обрывает: «Тоже моду выдумал! Ревтрибунал или Чека у тебя не будет спрашивать, чего ты хочешь и чего не хочешь, и торговаться с тобой не будут. Раз проштрафился - получай свой паек с довеском. За старые долги надобно платить сполна!».
Остыв после этого разговора, обдумав его на «трезвую» голову, Григорий мысленно соглашается с доводами Михаила, понимая их справедливость: «Что ж, все произошло так, как и должно было произойти. И почему его, Григория, должны были встречать по-иному? Почему, собственно, он думал, что кратковременная честная служба в Красной Армии покроет все его прошлые грехи? И, может быть, Михаил прав, когда говорит, что не все прощается и что надо платить за старые долги сполна?».
В последующих разговорах с Прохором Зыковым Григорий подтверждает свою лояльность Советам: «За службу белым попрекает (Михаил Кошевой – прим. моё), думает, что зло таю на
новую власть, нож держу против нее за пазухой. Боится, что восстание буду подымать, а на черта мне это нужно - он и сам, дурак, не знает». И еще: «Видишь, Прохор, мне, конечно, надо бы
в Красной Армии быть до конца, может; тогда и обошлось бы для меня все по-хорошему. И я сначала - ты же знаешь это - с великой душой служил Советской власти, а потом все это поломалось...».
В Вешенской в окружном военном комиссариате, как полагается бывшему офицеру, он встал на учет, не собираясь скрываться и прятаться от возмездия: «Умел, Григорий, шкодить - умей и ответ держать!».
Какое-то время его никто не трогал, хотя Григорий был готов к аресту, понимая, что в такой сложной обстановке – на фоне восстаний за пределами Донской Области, недовольстве казаками продразверсткой, при ходящем среди некоторой части хуторских желания нового восстания – его арест вполне возможен. Ну а вскоре произошли известные события: приезд к Кошевому конных красноармейцев из станицы, представление Кошевым Григория как врага Советской власти, побег Мелехова с хутора, его пребывание в банде, уход из нее, тайное возвращение к Аксинье и знаковый разговор между ними:
«- Поедешь?
- Куда?
- Со мною. Ушел я из банды. Я у Фомина был. Слыхала?
- Да. А куда же я с тобой?
- На юг. На Кубань или дальше. Проживем, прокормимся как-нибудь, а? Никакой работой не погнушаюсь. Моим рукам работать надо, а не воевать. Вся душа у меня изболелась за эти месяцы... Ну, об этом после.
- А дети?
- Оставим на Дуняшку. Потом видно будет. Потом заберем и их».
Так что, не скрываться от Советской власти собирались Григорий и Аксинья, не воевать с нею при случае, а честно трудиться и мирно жить своей семьей, растя детей.
Ни один из приведенных мною разговоров, показывающих полную лояльность Григория Мелехова к Советской власти, в фильме не прозвучал!
Так разве в фильме нет искажения текста Шолохова? Однобокое освещение текста романа, предвзятая трактовка экранизируемых сцен и диалогов, показ усеченных эпизодов с тщательным отбором только того материала, который соответствует концепции режиссера (благо это можно легко сделать: Шолохов объективно и подробно описал и казаков-самостийников, и красных, и белых, и бандитов – выбирай, кого хочешь, у всех хватает и позитива и негатива). Такая выборочная экранизация и есть искажение теста Шолохова.
Герасимов в своем фильме отдал свои симпатии красным и Советской власти и негативно показал белых и белоказаков (ну мы же понимаем, фильм снимался в ужасные деспотические советские времена!))))))). (Хотя при внимательном просмотре фильма видно, что он достаточно объективно и с сочувствием показывает трагическую судьбу Григория Мелехова и его семьи.)
Но Урсуляк то почему пользуется точно теми же приемами, только с перестановкой акцентов: белоказаки и казаки-самостийники - в плюсе, красные – в минусе? Уж в наши-то светлые демократические дни можно было бы о событиях почти 100-летней давности снять непредвзятый объективный фильм?
В интервью о своем фильме Урсуляк говорил: «…нам всем нужно снизить градус непримиримости… », а сам снова сталкивает лбами сторонников и противников Советской власти, красных и белых, снова нагнетает страсти и продолжает Гражданскую войну уже среди кинозрителей.
@темы: история, разговоры, споры, обсуждения, Режиссер С. Урсуляк и его фильмы