XI
Союз Вронского и Анны (продолжение)Историческая справка. Семья в пореформенной России.Кризис патриархальной семьи второй половины XIXв.Все вышеизложенные примеры внебрачных связей красноречиво свидетельствуют о том, что в пореформенной России патриархальная семья с безусловным подчинением жены мужу и детей отцу приходила в упадок. Исследователи отмечают снижение количества законных браков, увеличение среди них доли браков, созданных по взаимной привязанности (т.н. «брак по любви»), а не по материальным, социальным, экономическим, карьерным и др. мотивам (т.н. «выгодный брак»), которые лежали в основе традиционного супружества. Старая и новая формы семейных союзов резко противопоставляются друг другу.
К.П. Победоносцев - обер-прокурор Синода - отмечал, что традиционный уклад семьи «начинает … переживать себя, патриархальные начала его уже не в силах устоять против начала личности, повсюду заявляющей свои требования, свое желание освободиться из среды семейного общения, которая уже становится для нее тесною».
читать дальшеВо второй половине XIX в. в литературе, живописи, оперном искусстве воспеваются взаимные чувства людей, адюльтеры оправдываются; «пробуждение чувств» в произведениях искусства оказывало свое влияние на общественное мнение, на развитие отдельно взятой личности.
Таким образом, искусство способствовало росту супружеских измен, оправдывая изменников их любовью. Как мы знаем, Л. Толстой резко выступал против подобных произведений. Как Л. Толстой, так и другие известные писатели того времени – Н. Лесков, Ф. Достоевский и др. – выступали и против фиктивных браков. Православная церковь также осуждала и активно боролась против всех проявлений внебрачных связей.
Знаменитые писатели и их современники рубежа XIX и XX веков откровенно говорят о захлестнувшем русскую жизнь разврате. Автор одной из научных работ, Л.А. Золотарев, указывает (1895):
«В настоящее время можно наблюдать тот факт, что одни только женщины и притом не особенно многие, во всей строгости соблюдают законы брачной жизни; что же касается мужчин, то они поголовно нарушают брачные законы и обеты, пользуясь для этого большей свободой, нежели их рабыни-жены…».
Аморальный образ жизни вели представители всех слоев населения: от императора Александра II Освободителя, открыто жившего с Екатериной Долгорукой (княгиней Юрьевской) при живой жене, а также великих князей и высокородных дворян до поднимавшихся по социальной лестнице буржуа и низших слоев трудящихся. Студенты, курсистки, рабочие жили в не церковных браках, именуемых «гражданскими браками». Исследователь И. Преображенский указывал: если в целом по России один законный брак приходился на 100 человек населения, то для Санкт-Петербурга такой показатель равнялся уже 156 (на один законный брак).
Со снижением количества законных браков постепенно увеличивался возраст женихов. Молодые незамужние женщины и неженатые мужчины перестают быть исключением и начинают составлять качественно новый элемент российского общества.
Жесткие ограничения, «охранявшие» патриархальную семью, не допускавшие развода супругов и заключения новых, возможно счастливых, браков; ограничивавшие свободу совершеннолетних детей и их независимость от родителей, внесли свою лепту в распространение внебрачных отношений, рост фиктивных браков и увеличение количества незаконнорожденных младенцев (так, в Санкт-Петербурге в 1889г. почти каждый третий ребенок появился на свет вне брака).
Кроме всего прочего, распространялась нехарактерная для традиционного супружества практика абортов и сокращения численности детей в семье. Аборты были под запретом и карались как уголовное преступление. Под соответствующую статью попадали и те, кто аборт выполнял, и те, кто о нем знал и не донес полиции.
Все эти запреты и ограничения вели к росту преступлений на семейно-бытовой почве. В Петербурге второй половины XIX века такие преступления, в том числе и убийства, прочно занимали одно из ведущих мест в статистике правонарушений. Особенно часто матери убивали незаконнорожденных младенцев.
Положение же выживших незаконнорожденных детей было абсолютно бесправным.
Незаконнорожденные следовали состоянию матери, то есть носили ее фамилию и принадлежали к ее сословию; отчество давалось по имени крестного. Незаконные дети дворян могли получить дворянство и право носить фамилию и отчество отца только именным указом государя. Родительская власть над незаконнорожденным принадлежала матери; при этом отец обязан был материально содержать его наравне с матерью и мог участвовать в его воспитании. Очень важно, что незаконнорожденные дети были сильно ограничены в правах наследования: они наследовали только благоприобретенное имущество матери. Наследования ими ее родового имущества или имущества отца не допускалось.
Только в 1891г. родителям было разрешено узаконение таких детей.
Если законный брак при предоставлении супругам важных прав налагал и обязанности, которые иногда становились очень тягостными, то внебрачное сожительство не влекло особо обременительных правовых последствий. Но незаконная связь была очень шаткой и морально трудной формой сосуществования полов, ибо оставляла женщину материально не обеспеченной, детей — бесправными, к тому же она осложнялась особенностями паспортной системы, властью законного мужа, правами законной жены, а иногда и властью родителей. Наконец, она все еще достаточно сурово осуждалась общественным мнением, во всяком случае, когда речь шла о женщине.
Разумеется, распространение фиктивных браков, рост супружеских измен, внебрачные связи влекли за собой процесс размывания самых устоев семьи, снижали идеал семьи и нравственные принципы общества.
С другой стороны, в стране уже давно назрел вопрос упрощения бракоразводного процесса. Процедура развода была тяжелой: она могла длиться годами, с супругов взыскивали судебные издержки, что вместе со взятками чиновникам и оплатой наемных «свидетелей» составляло немалую сумму.
Несмотря на все трудности получения развода, их число медленно, но неуклонно росло. В 1840 году было совершено 198 разводов, в 1880 году - 920, в 1890 году - 942. Конечно, для многомиллионного российского населения эти цифры были смехотворны. В ответ на труднодоступность разводов широко практиковались разъезд и раздельное жительство неразведенных супругов.
Только в начале XXв. развод перестал быть исключительным явлением.
Со второй половины XIX века неоднократно предпринимались попытки изменения существующего бракоразводного процесса.
Так, Манифест 17 апреля 1905 года об укреплении начал веротерпимости значительно изменил положение Русской православной церкви. Были сняты ограничения на вступление в брак с христианами других конфессий. Но церковный брак оставался единственной признаваемой формой брака для православных. Перед церковью возник сложнейший вопрос: встать ли на путь послабления, либерализации, модернизации, отказаться от чисто формального подхода и там, где семья распалась окончательно, признать сам факт этого распада и разрешить развод, предотвращая многие жизненные трагедии? В «Отзывах епархиальных архиереев», опубликованных в 1906 году, большинство выступало за передачу следствия по бракоразводным делам в светские суды. Но при самодержавии окончательно разрешить этот вопрос так и не удалось.
Ситуация с разводами изменилась лишь после Октябрьской социалистической революции. Согласно декретам Совнаркома от 16/29 декабря 1917 года «О расторжении брака» и от 18/31 декабря «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» бракоразводные дела изымались из консисторий и передавались в гражданский суд, который расторгал брак на основании простого заявления одного из супругов. Церковный брак не преследовался гражданской властью, но на факты венчания обращали самое пристальное внимание. Проявление же церковью судебной власти над мирянами считалось государственным преступлением. Как указывал циркуляр НВД по Центрзагсу № 989 от 5 мая 1921 года, «служителей всех культов, в случае присвоения ими не принадлежащих им судебно-розыскных, налогово-финансовых и хозяйственно-административных функций по бракоразводным делам, предавать суду за неподчинение декретам Советской власти».
@темы:
история,
другой взгляд на,
разговоры, споры, обсуждения,
литература,
Страсти по Анне