Наряженное еловое деревце, стоящее в доме на Новый год, кажется нам столь естественным, само собой разумеющимся, что, как правило, не вызывает никаких вопросов.
А между тем обычай этот сформировался у нас относительно недавно, и его происхождение, его история и его смысл, несомненно, заслуживают внимания.
Прослеживая историю русской елки, можно увидеть, как постепенно менялось отношение к этому дереву.
читать дальше
История превращения ели в Рождественское дерево
Случилось это на территории Германии, где ель во времена язычества была особо почитаемой и отождествлялась с мировым деревом. Именно здесь, у древних германцев, она и стала сначала новогодним, а позже - рождественским символом. Среди германских народов издавна существовал обычай идти на Новый год в лес, где выбранное для обрядовой роли еловое дерево освещали свечами и украшали цветными тряпочками, после чего вблизи или вокруг него совершались соответствующие обряды.
Со временем еловые деревца стали срубать и приносить в дом, где они устанавливались на столе. К деревцу прикрепляли зажженные свечки, на него вешали яблоки и сахарные изделия. Возникновению культа ели как символа неумирающей природы способствовал вечнозеленый покров, позволявший использовать ее во время зимнего праздничного сезона, что явилось продолжением древнего обычая украшать дома вечнозелеными растениями.
После крещения германских народов обычаи и обряды, связанные с почитанием ели, начали постепенно приобретать христианский смысл, и ее стали "использовать" в качестве рождественского дерева, устанавливая в домах уже не на Новый год, а в сочельник.
Петровский Указ 1699 года
В России обычай новогодней елки ведет начало с Петровской эпохи. Согласно царскому указу от 20 декабря 1699 года, впредь предписывалось вести летосчисление не от Сотворения мира, а от Рождества Христова, а день "новолетия", до того времени отмечавшийся на Руси 1 сентября, "по примеру всех христианских народов" отмечать 1 января. В этом указе давались также и рекомендации по организации новогоднего праздника.
В его ознаменование в день Нового года было велено пускать ракеты, зажигать огни и украсить столицу (тогда еще - Москву) хвоей: "По большим улицам, у нарочитых домов, пред воротами поставить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и мозжевелевых против образцов, каковы сделаны на Гостином Дворе".
А "людям скудным" предлагалось "каждому хотя по древцу или ветве на вороты или над храминою своей поставить... а стоять тому украшению января в первый день". Эта малозаметная в эпоху бурных событий деталь и явилась в России началом трехвековой истории обычая устанавливать елку на время зимних праздников.
Однако к будущей рождественской елке указ Петра имел весьма косвенное отношение: во-первых, город украшался не только еловыми, но и другими хвойными деревьями; во-вторых, в указе рекомендовалось использовать как целые деревья, так и ветви и, наконец, в-третьих, украшения из хвои предписано было устанавливать не в помещении, а снаружи - на воротах, крышах трактиров, улицах и дорогах.
После смерти Петра его рекомендации были основательно забыты. Царские предписания сохранились лишь в убранстве питейных заведений, которые перед Новым годом продолжали украшать елками. По этим елкам (привязанным к колу, установленным на крышах или же воткнутыми у ворот) опознавались кабаки.
Деревья стояли там до следующего года, накануне которого старые елки заменяли новыми. Возникнув в результате петровского указа, этот обычай поддерживался в течение ХVIII и XIX веков.
В результате кабаки в народе стали называть "елками" или же "Иванами елкиными": "Пойдем-ка к елкину, для праздника выпьем"; "Видно, у Ивана елкина была в гостях, что из стороны в сторону пошатываешься". Постепенно и весь комплекс "алкогольных" понятий приобрел "елочные" дуплеты: "елку поднять" - пьянствовать, "идти под елку" или "елка упала, пойдем поднимать" - идти в кабак, "быть под елкой" - находиться в кабаке, "елкин" - состояние алкогольного опьянения и т.п.
Помимо внешнего убранства питейных заведений в XVIII веке и на протяжении всего следующего столетия елки использовались на катальных (или, как еще говорили, скатных) горках.
В Петербурге елками принято было также обозначать пути зимних перевозов на санях через Неву.
Рождественское дерево в России в первой половине XIX века
В России елка как рождественское дерево появилась в начале ХIХ века в домах петербургских немцев.
В 1818 году по инициативе великой княгини Александры Федоровны была устроена елка в Москве, а на следующий год - в петербургском Аничковом дворце.
На Рождество 1828 года Александра Федоровна, к тому времени уже императрица, организовала первый праздник "детской елки" в собственном дворце для пяти своих детей и племянниц - дочерей великого князя Михаила Павловича. Елка была установлена в Большой столовой дворца.
Пригласили также детей некоторых придворных. На восьми столах и на столе, поставленном для императора, установили елочки, украшенные конфетами, золочеными яблоками и орехами. Под деревьями были разложены подарки: игрушки, платья, фарфоровые вещицы и др.
Подарки всем присутствовавшим детям раздавала сама хозяйка. Праздник начался в восемь часов вечера, а в девять часов гости уже разъехались. С этих пор по примеру царской семьи елку на Рождество стали устанавливать в домах высшей петербургской знати.
Однако, судя по многочисленным описаниям святочных празднеств в журналах 1820-х-1830-х годов, в эту пору рождественское дерево в большинстве русских домов еще не ставилось.
Первое упоминание о елке в газете появилось накануне 1840 года: сообщалось о продающихся "прелестно убранных и изукрашенных фонариками, гирляндами, венками" елках. Но на протяжении первых десяти лет петербургские жители все еще воспринимали елку как специфическое "немецкое обыкновение".
Первая рождественская елка в России была устроена государем Николаем I в самом конце 1830-х годов, после чего по примеру царской семьи ее стали устанавливать в домах петербургской знати. Остальное население столицы до поры до времени либо относилось к ней равнодушно, либо вообще не знало о существовании такого обычая. Однако мало-помалу рождественское дерево завоевывало и другие социальные слои Петербурга.
И вдруг в середине 1840-х годов произошел взрыв - "немецкое обыкновение" начинает стремительно распространяться. Теперь Петербург был буквально охвачен "елочным ажиотажем". Обычай вошел в моду, и уже к концу 1840-х годов рождественское дерево становится в столице хорошо знакомым и привычным предметом рождественского интерьера.
Увлечение "немецким нововведением" - рождественским деревом подкреплялось модой на произведения немецких писателей и прежде всего на Гофмана, "елочные" тексты которого "Щелкунчик" и "Повелитель блох" были хорошо известны русскому читателю.
Существенную роль в распространении и популяризации елки в России сыграла коммерция. С начала XIX века самыми известными в Петербурге специалистами в кондитерском деле стали выходцы из Швейцарии, относящиеся к маленькой альпийской народности - ретороманцам, знаменитым во всей Европе мастерам кондитерского дела. Постепенно они завладели кондитерским делом столицы и организовали с конца 1830-х годов продажу елок с висящими на них фонариками, игрушками, пряниками, пирожными, конфетами. Стоили такие елки очень дорого (от 20 рублей ассигнациями до 200 рублей), и поэтому покупать их для своих деток могли только очень богатые "добрые маменьки".
Торговля елками началась с конца 1840-х годов. Продавались они у Гостиного двора, куда крестьяне привозили их из окрестных лесов. Но если бедняки не могли позволить себе приобрести даже самую маленькую елочку, то богатая столичная знать стала устраивать соревнования: у кого елка больше, гуще, наряднее, богаче украшена. В качестве елочных украшений в состоятельных домах нередко использовали настоящие драгоценности и дорогие ткани. Концом 1840-х годов датируется и первое упоминание об искусственной елке, что считалось особым шиком.
Елочный базар у Никольского рынка. СПб. 1913. К. Булла. ЦГАКФФД СПб
К середине XIX века немецкий обычай прочно вошел в жизнь российской столицы. Само дерево, ранее известное в России лишь под немецким названием "Weihnachtsbaum", стало называться сначала "рождественским деревом" (что является калькой с немецкого), а позже получило имя "елка", которое закрепилось за ним уже навсегда.
Елкой стал называться и праздник, устраиваемый по поводу Рождества: "пойти на елку", "устроить елку", "пригласить на елку".
"Сочельник и его радости в доме". Рисунок Г. Бролинга, гравировал К. Вейерман. Конец ХIХ века. С.-Петербург.
Русская елка во второй половине XIX века
Освоение в России рождественской елки поражает своей стремительностью. Уже в середине века елка становится вполне обычным явлением для жителей многих губернских и уездных городов. Причина быстрого вхождения петербургского новшества в жизнь провинциального города понятна: отказавшись от старинного народного обычая празднования Святок, горожане ощутили некий обрядовый вакуум.
Этот вакуум либо ничем не заполнялся, вызывая чувство разочарования из-за напрасных праздничных ожиданий, либо компенсировался новыми, сугубо городскими развлечениями, в том числе и устройством елки.
Помещичью усадьбу рождественское дерево завоевывало с большим трудом. Здесь, как свидетельствуют мемуаристы, Святки еще в течение многих лет продолжали праздноваться по старинке, с соблюдением народных обычаев.
И все же мало-помалу петербургская мода начинала проникать и в усадьбу.
Праздник Рождественской елки
На первых порах нахождение в доме рождественского дерева ограничивалось одним вечером. Накануне Рождества еловое дерево тайно от детей проносили в лучшее помещение дома, в залу или в гостиную, и устанавливали на столе, покрытом белой скатертью.
К ветвям дерева прикрепляли свечи, на елке развешивали лакомства, украшения, под ней раскладывали подарки, которые, как и саму елку, готовили в строгом секрете. И наконец, перед самым впуском детей в залу на дереве зажигали свечи. Входить в помещение, где устанавливалась елка, до специального разрешения строжайшим образом запрещалось.
Чаще всего на это время детей уводили в какую-либо другую комнату. Поэтому они не могли видеть то, что делалось в доме, но по разным знакам стремились угадать, что происходит: прислушивались, подглядывали в замочную скважину или в дверную щель. Когда же, наконец, все приготовления заканчивались, подавался условный сигнал ("раздавался волшебный звонок") либо за детьми приходил кто-то из взрослых или слуг.
Двери в залу открывали. Этот момент раскрывания, распахивания дверей присутствует во множестве мемуаров, рассказов и стихотворений о празднике елки: он был для детей долгожданным и страстно желанным мигом вступления в "елочное пространство", их соединением с волшебным деревом. Первой реакцией было оцепенение, почти остолбенение.
Представ перед детьми во всей своей красе, разукрашенная "на самый блистательный лад" елка неизменно вызывала изумление, восхищение, восторг. После того как проходило первое потрясение, начинались крики, ахи, визг, прыганье, хлопанье в ладоши. В конце праздника доведенные до крайне восторженного состояния дети получали елку в свое полное распоряжение: они срывали с нее сласти и игрушки, разрушали, ломали и полностью уничтожали дерево (что породило выражения "грабить елку", "щипать елку", "рушить елку"). Отсюда произошло и название самого праздника: праздник "ощипывания елки".
Обычай устанавливать елку на рождественские праздники неизбежно претерпевал изменения. В тех домах, где позволяли средства и было достаточно места, уже в 1840-е годы вместо традиционно небольшой елочки начали ставить большое дерево: особенно ценились высокие, до потолка, елки, широкие и густые, с крепкой и свежей хвоей. Вполне естественно, что высокие деревья нельзя было держать на столе, поэтому их стали крепить к крестовине (к "кружкам" или "ножкам") и устанавливать на полу в центре залы или самой большой комнаты в доме.
Переместившись со стола на пол, из угла в середину, елка превратилась в центр праздничного торжества, предоставив возможность детям веселиться вокруг нее, водить хороводы. Стоящее в центре помещения дерево позволяло осматривать его со всех сторон, выискивать на нем как новые, так и старые, знакомые по прежним годам, игрушки. Можно было играть под елкой, прятаться за ней или под ней. Не исключено, что этот елочный хоровод был заимствован из ритуала Троицына дня, участники которого, взявшись за руки, ходили вокруг березки с пением обрядовых песен.
Пели старинную немецкую песенку
О Tannenbaum, о Tannenbaum! Wie griim sind deine Blatter ("О рождественская елка, о рождественская елка! Как зелена твоя крона"), которая долгое время была главной песней на елках в русских семьях.
Происшедшие перемены изменили суть праздника: постепенно он начал превращаться в праздник елки для детей знакомых и родственников. С одной стороны, это было следствием естественного стремления родителей продлить "неземное наслаждение", доставляемое елкой своим детям, а с другой - им хотелось похвалиться перед чужими взрослыми и детьми красотой своего дерева, богатством его убранства, приготовленными подарками, угощением.
Хозяева старались изо всех сил, чтобы "елка выходила на славу", - это было делом чести. На таких праздниках, получивших название детских елок, помимо младшего поколения всегда присутствовали и взрослые: родители или сопровождавшие детей старшие. Приглашали также детей гувернанток, учителей, прислуги.
Со временем начали устраиваться праздники елки и для взрослых, на которые родители уезжали одни, без детей.
Первая публичная елка была организована в 1852 году в петербургском Екатерингофском вокзале, возведенном в 1823 году в Екатерингофском загородном саду.
Установленная в зале вокзала огромная ель "одной стороной... прилегала к стене, а другая была разукрашена лоскутами разноцветной бумаги". Вслед за нею публичные елки начали устраивать в дворянских, офицерских и купеческих собраниях, клубах, театрах и других местах. Москва не отставала от невской столицы: с начала 1850-х годов праздники елки в зале Благородного московского собрания также стали ежегодными.
Елки для взрослых мало чем отличались от традиционных святочных вечеров, балов, маскарадов, получивших распространение еще с XVIII века, а разукрашенное дерево сделалось просто модной и со временем обязательной деталью праздничного убранства залы.
"Бал на льду в Юсуповском саду". Рисунок А. Болдингера. Конец ХIХ века.
Рождественская елка в новом здании Ольгинского детского приюта Трудолюбия Синельниковского Общества благотворителей и Попечения сирот в г. Красноярске. 1890-е гг.
Ёлка в Управлении Петербургского градоначальства и столичной полиции. СПб, 1912 г.
@темы: история праздника