Глава 5.
Послесловие. Ницше: судьба и философия (заметки читателя) (IX).
Послесловие. Ницше: судьба и философия (заметки читателя) (IX).
Ницше о сильных личностях
Мечтая об установлении аристократического государства, прославляя «старые, добрые времена», а по сути, воспевая феодальные и полуфеодальные отношения, Ницше, аристократ, вольнодумец и ниспровергатель устоев, мечтал о… сильной руке. читать дальшеСильные личности, типа Цезаря, Наполеона и им подобных, и были для него гениями: «…Наполеон был человеком иного закала, наследником более сильной, более долгой, более древней цивилизации, чем та, которая разлетелась вдребезги во Франции, …он стал здесь властелином, он один был здесь властелином. Великие люди необходимы, время же их появления случайно…». Разумеется, сильная личность властвует над посредственностями, стадными животными, которым сама судьба уготовила подчинение: «…Кто сохранил и воспитал в себе крепкую волю вместе с широким умом, имеет более благоприятные шансы, чем когда-либо. Ибо способность человека быть дрессируемым стала весьма велика в этой сократической Европе; люди, легко обучающиеся, легко поддающиеся, представляют правило; стадное животное, даже весьма интеллигентное, подготовлено. Кто может повелевать, находит таких, которые должны подчиняться: я имею в виду, например, Наполеона и Бисмарка. Конкуренция с сильными и неинтеллигентными волями, которая служит главнейшим препятствием, незначительна».
Скорее всего, Ницше также приписывал себя к сильным личностям, считал себя властителем душ – ведь его произведения, как мы помним, стали известны в различных европейских странах еще при его жизни накануне болезни, их читали и обсуждали в интеллигентских кругах; и только на родине, в Германии, он не видел должного почитания, что выводило мыслителя из себя. Вот характерное его признание: «Проблемы, перед которыми я стоял, представлялись мне проблемами столь коренной важности, что мне почти каждый год по нескольку раз представлялось, что мыслящие люди, которых я знакомил с этими проблемами, должны были бы из-за них отложить в сторону свою собственную работу и всецело посвятить себя моим задачам».
Приблизиться к великим и сильным хоть на йоту, хотя бы символически, подышать с ними одним воздухом – мечта непризнанного философа. Известно, что готовясь к написанию книги «Воля к власти», Ницше хотел переехать на Корсику, в город Корте: «Там был зачат Наполеон, - писал он, - и разве это место не предназначено для того, чтобы в нем предпринять переоценку всех ценностей? И для меня тоже настало время зарождения новых мыслей».
Во времена дружбы с Вагнером Ницше довелось прочитать трактат композитора-философа «О государстве и религии», который тот написал для баварского короля. В этой рукописи Вагнер предлагал свои идеи по развитию государства и религии. Ницше был в восторге: «Никто никогда еще не говорил со своим королем таким достойным философа языком. Я был крайне взволнован и потрясен подобным идеализмом, в котором я все время чувствую духовное влияние Шопенгауэра. Лучше всякого другого смертного король должен понимать всю трагедию жизни». Скорее всего, его потряс сам факт – диалог философа с королем, философские наставления коронованной особе (прямо как в любимые античные времена, например, влияние Платона на тиранов Сиракуз). Не подобного ли влияния на власть имущих желал сам Ницше?
Но, увы, и этим мечтам не суждено было сбыться. Напрасно он посылал свои книги и письма германскому императору и Бисмарку, император Вильгельм молчал, Бисмарк ответил лишь вежливым, ничего не значащим письмом – попытки Ницше повлиять на «большую» политику, изменить своим словом судьбы Германии и Европы, стоящих, по его мнению, на краю пропасти, терпели крах.
Начало конца было положено в 1888 году. Тогда Ницше было задумано одновременное издание «Антихриста» на семи европейских языках тиражом в семь миллионов экземпляров (по миллиону на каждом языке), в письме к Гасту по этому поводу он интересуется: «В курсе ли Вы уже, что для моего интернационального движения я нуждаюсь во всём еврейском крупном капитале?». Надо ли говорить, что и эта затея не осуществилась?
В письме к Стриндбергу Ницше писал: "Я достаточно силен для того, чтобы расколоть историю человечества на два куска".
В конце этого же года у Ницше появляются первые явные признаки душевного расстройства: он мнит себя монархом Турина, располагающим французским троном, решает вопросы Эльзас-Лотарингии, обращается к европейским государствам с предложениями уничтожить дом Гогенцоллернов (германская династия королей Пруссии, в период с 1871 по 1918 годы прусские короли из династии Гогенцоллернов были одновременно и кайзерами Германии). Дальше – больше: он сочиняет проект объединения всех европейских стран в единую антигерманскую лигу, клеймит позором вступление Италии в союз с Германией и Австро-Венгрией в 1882 г. и в письме итальянскому королю требует его немедленного разрыва, ругает Бисмарка, провозглашает себя роком: «В ранге того, кем я должен быть, - не человеком, а роком, я хочу покончить с этими преступными кретинами, которые больше столетия провозглашали большие слова, великие слова», объявляет войны, готовит созыв конгресса европейских держав, чтобы объединить их против ненавистной Пруссии и Германии и правит миром: «Мир преображен. Бог вновь на Земле. Вы не видите, как радуются небеса? Я вступил во владение моей империей, я брошу папу римского в тюрьму и прикажу расстрелять Вильгельма, Бисмарка и Штёккера».
Все, что не дано было ему воплотить в реальной жизни, он свершил в своем больном воображении.
Развивая свою мысль о сильной личности, о том, что она стоит над моралью, и ей все позволено, Ницше приходит к осознанию того, что преступник, нарушающий законы общества – это тоже сильная личность, не оцененная и третируемая этим обществом: «Тип преступника — это тип сильного человека при неблагоприятных условиях, это сильный человек, сделанный больным. Ему недостаёт зарослей, известной более свободной и более опасной природы и формы бытия, в которой всё, являющееся оружием и защитой в инстинкте сильного человека, является правом. Его добродетели изгнаны обществом; его живейшие инстинкты, которые он принёс с собою, срастаются тотчас же с угнетающими аффектами, с подозрением, страхом, бесчестьем. Но это уже почти рецепт для физиологического вырождения» (курсив мой). Прямо-таки подростковое любование преступником – «сильной» личностью, изгоем общества и его романтизация.
На основании поздних произведений Ницше современные его толкователи и последователи делают предположения относительно политических устремлений и притязаний мыслителя. Так, Евгений Световидов, пресс-секретарь московской ячейки международного ницшеанского движения «A.R.E.S.», в своей статье «Социально-политическая сущность ницшеанской философии» утверждает, что «политические устремления философа можно с большой долей уверенности оформить в качестве следующих пунктов:
1.При помощи издания своих последних произведений (в частности «Антихристианина») миллионными тиражами на всех европейских языках добиться широкой пропаганды своих идей в Европе (что для эпохи конца 19-го начала 20-го века означало ввержение Европы и всего «христианского мира» в состояние близкое к «моральной катастрофе»).
2.Используя уже имеющуюся в определённых кругах прижизненную популярность, опираясь на сторонников из числа почитателей своего творчества (кружки которых образовались практически в каждом городе Европы) создать новое политическое движение и дестабилизировать обстановку на европейском континенте.
3.При поддержке ряда европейских государств сформировать «анти-немецкую лигу» с целью свержения правительства кайзеровской Германии.
4.На анти-шовинистической антисоциалистической платформе объединив в одну политическую силу прусское офицерское сословие и еврейский банковский капитал совершить государственный переворот и захватить власть в Европе.
5.Объединить Европу в политическое целое – единую Европейскую Империю (завершив тем самым миссию, начатую Наполеоном 1-м).
6.Установить иерархический режим, базирующийся на неоаристократических виталистических принципах.
7.Распустить парламенты, упразднить всеобщее избирательное право, запретить радикальные политические издания и партии, депортировать лиц пропагандирующих националистические и коммунистические взгляды, уничтожив, таким образом, предпосылки к тоталитарной демократической диктатуре и развитию эгалитарно-нигилистических тенденций в обществе.
8.Посредством системы воспитания ориентированной на адекватное восприятие личности и воспроизводство аристократического строя способствовать взращиванию и возвышению психологического архетипа ницшеанского сверхчеловека».
Что ж, все эти идеи, разбросанные по нескольким произведениям, действительно можно собрать по крупицам в единый план переформирования мирового сообщества, правда, четкого программного документа Ницше так и не создал – за него это сделал наш современник – автор цитируемой статьи. Он же добавляет: «Тем, кто склонен скептически отнестись к политическому плану Ницше следует напомнить, что Владимир Ленин, Лев Троцкий, Бенито Муссолини и ряд других политических деятелей ещё за несколько лет до захвата власти также были всего лишь скромными публицистами известными скорее в узких кругах».
Я бы сделала некоторые оговорки: во-первых, сравнение с названными политическими деятелями некорректно, т.к. тот же Ленин имел помимо поставленной цели четкую программу действий и работал по претворению в жизнь своих намеченных планов: подбирал единомышленников и соратников, создавал политическую организацию, газету, увлекал своими идеями пролетарские массы, вел политическую и информационную борьбу с тогдашним государственным строем, т.е. предпринимал действительно активные действия. Ничего этого Ницше не делал, он просто писал книги, которые мало кто читал. Второе, хоть Ленина Г. Уэллс и назвал «кремлевским мечтателем», но тот воплотил в жизнь все свои мечты, значит, они, в действительности, оказались реально выполнимы, чего не скажешь об утопических иллюзиях Ницше – исполнение уже первого пункта очерченной программы было для него невозможно, хотя бы по причине отсутствия финансирования, да и на пункты 3-7 вышеприведенной программы одних его сил просто не хватило бы. Тогдашние его читатели и почитатели были слишком немногочисленны и разрозненны для того, чтобы начать какую-то активную политическую борьбу. Кроме того, это были представители интеллигентских кругов, вся активность которых заключалась только в чтении и обсуждении прочитанного, пусть даже и бурном («Чацкий: Да из чего, скажи, беснуетесь вы столько? Репетилов: Шумим, братец, шумим... Чацкий: Шумите вы — и только?..» Из комедии «Горе от ума» А. С. Грибоедова). И, наконец, третье. Без широкой народной поддержки пункт 6 этого плана просто невозможен. А если учесть условия п.7, то вся затея с государственным переворотом провалилась бы даже не начавшись, т.к. роспуск парламента, упразднение всеобщего избирательного права, запреты партий и газет, депортация лиц, неугодных режиму – это все признаки крайнего тоталитаризма и тирании, и тот, кто провозгласил бы такое одним из пунктов своей программы в борьбе с существующим строем, сторонников себе ни в одном слое общества явно не нашел бы.
Впрочем, учитывая крайний индивидуализм Ницше, его оторванность от реальности, «аристократическую» рафинированность, нежелание и неспособность работать в коллективе и с коллективом, добиваясь поставленных целей, говорить серьезно о каких бы то ни было его планах государственных и международных переворотов нецелесообразно. Ницше не был ни политическим деятелем, ни революционером, ни идеологом-вдохновителем; он, действительно, был литератором, поэтом с довольно туманными и противоречивыми суждениями и взглядами, вполне отвечающими буржуазным устоям, несмотря на всю их «аристократичность».
(Продолжение следует...)
@темы: история, читальный зал, литература, Антиутопии - утопии - Платон - Ницше