XI
Союз Вронского и Анны (продолжение)
Л. Толстой о женском и семейном вопросе.
Л. Толстой работал над «Анной Карениной» практически целое десятилетие: задуман роман был еще в феврале 1870г., начало написания приходится на 1873г., первая напечатанная часть вышла в 1875г., и, наконец, весь труд был завершен в 1877г. Роман издавался частями в журнале «Русский вестник» в течение трех лет (1875, 1876, 1877гг.), целиком исправленное и дополненное книжное издание вышло в 1878г. читать дальшеИзвестно также, что Толстой писал это произведение очень трудно и тщательно. Постоянные переработки и дополнения написанного, отвлечения от романа на долгие периоды и занятия совершенно другими трудами: педагогикой и публицистикой по этому вопросу, созданием «Азбуки», организацией яснополянской школы, семейными делами, изучением греческого языка, философией и религией, и вновь спонтанные возвращения к «Анне Карениной» – все говорит о том, какая огромная мыслительная деятельность велась Толстым в это сложное для написания романа время. О работе над книгой он писал Ф. А. Страхову: «…И если близорукие критики думают, что я хотел описывать только то, что мне нравится, как обедает Облонский и какие плечи у Карениной, то они ошибаются. Во всем, почти во всем, что я писал, мною руководила потребность собрания мыслей, сцепленных между собой для выражения себя; но каждая мысль, выраженная словами особо, теряет свой смысл, страшно понижается, когда берется одна и без того сцепления, в котором она находится. Само же сцепление составлено не мыслию (я думаю), а чем-то другим, и выразить основу этого сцепления непосредственно словами нельзя, а можно только посредственно словами, описывая образы, действия, положения. Вы все это знаете лучше меня, но меня занимало это последнее время…» (апрель 1876) (выделено мной).
Софья Андреевна вторит мужу: «Левочка за писание свое еще не взялся, и меня это очень огорчает. Музыку он тоже бросил и много читает, и гуляет, и думает, собирается писать» (из письма сестре, Т. А. Кузминской, от 19 октября того же года), «Левочка совсем не пишет, в унынии, и все ждет, когда уяснится у него в голове и пойдет работа» (из письма сестре, Т. А. Кузминской, от 11 ноября того же года) (выделено мной).
И только когда все «уясняется», работа над романом не просто продолжается, она кипит! Страхов о работе Л. Толстого над романом «Анна Каренина»: «А вообще — как много он думает, как много работает головою, — этому я всегда удивлялся, это поражало меня как новость при каждой встрече, и только этим обилием души и ума объясняется сила его произведений».
Я акцентирую внимание на продолжительности написания книги и особенностях работы над ней, чтобы подчеркнуть простую мысль: Толстой в этом романе высказывал только свои собственные, выстраданные, суждения по всем затронутым вопросам, включая и семейный, в том числе и семейный вопрос Анны. История Анны в романе – это не женский мелодраматический романчик на потребу чувствительным барышням и не объективное зеркальное отражение исторических реалий, это пристрастный взгляд писателя на свое время и современников через призму собственного религиозного, философского, социального, политического мировоззрения. За, практически, десятилетие обдумывания и написания Толстым романа в реальной жизни России произошли крупнейшие необратимые изменения, которые не только ни на йоту не поколебали убеждений писателя, но, напротив, утвердили его в своей правоте.
Каковы же были взгляды Толстого на семейный и женский вопрос в современном ему обществе?
Приведу большую цитату из статьи Л. Н. Толстого «Так что же нам делать?» 1885г., вполне раскрывающую его точку зрения на эти проблемы. В данном отрывке Толстой определяет главные законы существования людей: «Как сказано в Библии, мужчине и женщине дан закон: мужчине закон труда, женщине закон рождения детей» (выделено мной), под трудом мужчины подразумевается земледельческий и другой физический труд – истинный, по мнению писателя. Далее Толстой предупреждает: «Отступление общее всех мужчин от закона уничтожает людей тотчас же; отступление всех женщин уничтожает людей следующего поколения». И продолжая свою мысль, описывает положение женщин, женский и семейный вопросы, взгляды феминисток, как он их понимает, излагает свое видение и решение проблемы в современном ему капиталистическом обществе.
Отступление от закона Божьего началось при разделении богатых и бедных и при отходе слоя богатых людей от физического труда с давних времен до начала капитализма.
«Отступления от закона женщин почти не было. Оно выражалось только в проституции и в частных преступлениях убивания плода. Женщины круга людей богатых исполняли свой закон, тогда как мужчины не исполняли своего закона, и потому женщины стали сильнее и продолжают властвовать и должны властвовать над людьми, отступившими от закона и потому потерявшими разум. Говорят обыкновенно, что женщина (парижская женщина, преимущественно бездетная) так стала обворожительна, пользуясь всеми средствами цивилизации, что она этим своим обаянием овладела мужчиной. Это не только несправедливо, но как раз наоборот. Овладела мужчиной не бездетная женщина, а мать, та, которая исполняла свой закон, тогда как мужчина не исполнял своего. Та же женщина, которая искусственно делается бездетною и пленяет мужчину своими плечами и локонами,— это не властвующая над мужчиной женщина, а развращенная мужчиной, опустившаяся до него, до развращенного мужчины, женщина, сама, так же как и он, отступающая от закона и теряющая, как и он, всякий разумный смысл жизни. Из этой ошибки вытекает и та удивительная глупость, которая называется правами женщин. Формула этих прав женщин такая: а! ты, мужчина,— говорит женщина,— отступил от своего закона настоящего труда, а хочешь, чтобы мы несли тяжесть нашего настоящего труда? Нет, если так, то мы, так же как и ты, сумеем делать то подобие труда, которое ты делаешь в банках, министерствах, университетах, академиях; мы хотим, так же как и ты, под видом разделения труда, пользоваться трудами других и жить, удовлетворяя одной похоти. Они говорят это и на деле показывают, что они никак не хуже, еще лучше мужчин умеют делать это подобие труда.
Так называемый женский вопрос возник и мог возникнуть только среди мужчин, отступивших от закона настоящего труда. Стоит только вернуться к нему, и вопроса этого быть не может. Женщина, имея свой особенный, неизбежный труд, никогда не потребует права участия в труде мужчины — в рудниках, на пашне. Она могла потребовать участия только в мнимом труде мужчин богатого класса.
Но на моей же памяти началось и отступление женщины от закона, т.е. падение ее, и на моей памяти оно все дальше и дальше совершается. Женщина, потеряв закон, поверила, что ее сила в обаянии прелести или в ловкости фарисейского подобия умственного труда. А тому и другому мешают дети. И вот с помощью науки на моей памяти сделалось то, что среди богатых классов явились десятка способов уничтожения плода. И вот женщины-матери, одни из богатых классов державшие в своих руках власть, выпускают ее для того, чтобы не уступить уличным девкам и сравняться с ними. Зло уже далеко распространилось и с каждым днем распространяется дальше и дальше, и скоро оно охватит всех женщин богатых классов, и тогда они сравняются с мужчинами и вместе с ними потеряют разумный смысл жизни. Но еще есть время.
Жены-матери богатых классов, спасение людей нашего мира от тех зол, которыми он страдает, в ваших руках!
Не те женщины, которые заняты своими талиями, турнюрами, прическами и пленительностью для мужчин и против своей воли, по недоглядке, с отчаянием рожают детей и отдают их кормилицам; и не те тоже, которые ходят на разные курсы и говорят о психомоторных центрах и дифференциации и тоже стараются избавиться от рождения детей с тем, чтобы не препятствовать своему одурению, которое они называют развитием, а те женщины и матери, которые, имея возможность избавиться от рождения детей, прямо, сознательно подчиняются этому вечному, неизменному закону, зная, что тягость и труд этого подчинения есть назначение их жизни. Вот эти-то женщины и матери наших богатых классов те, в руках которых больше, чем в чьих-нибудь других, лежит спасение людей нашего мира от удручающих их бедствий. Вы, женщины и матери, сознательно подчиняющиеся закону бога, вы одни знаете в нашем несчастном, изуродованном, потерявшем образ человеческий кругу, вы одни знаете весь настоящий смысл жизни по закону бога, и вы одни своим примером можете показать людям то счастие жизни в подчинении воле бога, которого они лишают себя. Вы одни знаете те восторги и радости, захватывающие все существо, то блаженство, которое предназначено человеку, не отступающему от закона бога. Вы знаете счастие любви к мужу — счастие не кончающееся, не обрывающееся, как все другие, а составляющее начало нового счастия — любви к ребенку.
Если вы такие, то вы не скажете ни после двух, ни после двадцати детей, что довольно рожать, как не скажет 50-летний работник, что довольно работать, когда он еще ест и спит и мускулы его просят дела; если вы такие, вы не свалите с себя заботы кормления и ухаживания на чужую мать, как не даст работник другому человеку кончать его начатую и почти конченную работу, потому что в этой работе вы кладете свою жизнь, и потому тем полнее и счастливее ваша жизнь, чем больше этой работы. А когда вы такая — и такие еще есть, к счастию людей,— то тот же закон исполнения воли бога, которым вы руководитесь в своей жизни, вы приложите и к жизни вашего мужа, и ваших детей, и близких вам.
Только та женщина-мать, которая смотрит на свое рождение детей как на неприятную случайность, а на свои удовольствия любви, удобства жизни, образования, общественности как на смысл жизни, будет воспитывать детей так, чтобы они имели как можно больше удовольствий и как можно больше пользовались ими: будет сладко кормить, наряжать, искусственно веселить их, будет учить их не тому, что бы сделало их способными к самоотверженному с опасностью жизни и до последних пределов напряжения мужскому и женскому труду, а тому, что бы избавило их от этого труда. Только такая женщина, потерявшая смысл своей жизни, будет сочувствовать тому обманному, фальшивому мужскому труду, при котором муж ее, освободив себя от обязанности человека, имеет возможность пользоваться вместе с нею трудами других. Только такая женщина будет выбирать такого же мужа своей дочери и оценивать людей не тем, что они сами такое, а тем, что с ними связано: положением, деньгами, уменьем пользоваться чужими трудами.
Настоящая же мать, зная на деле волю бога, к исполнению ее будет готовить и детей своих… Такая мать сама родит, сама выкормит, сама будет, прежде всего другого, кормить и готовить пищу детей, и шить, и мыть, и учить своих детей, и спать, и говорить с ними, потому что в этом она полагает свое дело жизни (выделено автором). Только такая мать не будет искать для своих детей внешних обеспечений в деньгах своего мужа, в дипломах детей, а будет воспитывать в них ту самую способность самоотверженного исполнения воли божией, которую она в себе знает, способность несения труда с тратою и опасностью жизни, потому что знает, что в этом одном обеспечение и благо жизни. Такая мать не будет спрашиваться у других, что ей делать,— она все будет знать и ничего не будет бояться.
…Только мать может перед смертью спокойно сказать тому, кто послал ее в этот мир, и тому, кому она служила рождением и воспитанием любимых больше себя детей, только она может спокойно сказать, сослужив ему положенную ей службу: «Ныне отпущаеши раба твоего». А это-то и есть то высшее совершенство, к которому, как к высшему благу, стремятся люди.
Вот такие-то, исполнявшие свое призвание женщины властвуют властвующими мужчинами; такие-то женщины готовят новые поколения людей и установляют общественное мнение, и потому в руках этих женщин высшая власть спасения людей от существующих и угрожающих зол нашего времени.
Да, женщины-матери, в ваших руках, больше чем в чьих-нибудь других, спасение мира!» (курсив мой)
***
@темы: история, другой взгляд на, разговоры, споры, обсуждения, литература, Страсти по Анне