IX
(продолжение)
Отступление. Толстой о государстве и государственной власти. (часть V)
Очень многие положения трактата Блаженного Августина отражаются в религиозно-философских работах Л. Толстого и его публицистике. Мы можем найти множество сходных моментов в отношении к «разбойничьему» государству, его судам, войнам, государственным служащим (правда, Л. Толстой с каждым годом высказывается по этим вопросам все резче и жестче, отходя от созерцательности и обобщенности, присущей Блаженному Августину).
читать дальшеСхожи и их призывы к людям жить по совести, по божьим заповедям, неся в себе «град Божий» (по Толстому – «жить для Бога»), вне зависимости от национальности, гражданства и менталитета.
«…небесный град, пока он находится в земном странствовании [в виде истинных христиан, рассеянных по всему свету и несущих христианское учение безбожникам, язычникам и нехристианам – прим. моё], призывает граждан из всех народов и набирает странствующее общество во всех языках, не придавая значения тому, что есть различного в нравах, законах и учреждениях, которыми мир земной устанавливается или поддерживается; ничего из последнего не отменяя и не разрушая, а напротив, сохраняя и соблюдая все, что хотя у разных народов и различно, но направляется к одной и той же цели земного мира, если только не препятствует религии, которая учит почитанию единого высочайшего и истинного Бога», - говорит Блаженный Августин, ставя христианского Бога выше всех остальных и провозглашая христианскую веру единственно правильной.
Как мы помним, в романе «Анна Каренина» Толстой также искал Бога, единого для всех наций и народов, и устами Левина вопрошал об «отношении к божеству всех разнообразных верований всего человечества», «… об общем проявлении бога для всего мира…». И по мере поиска ответов на этот вопрос, по мере изучения христианского и других верований, Толстой, отталкиваясь от догм «истинного христианина» Блаженного Августина, уходит дальше и в вопросах веры и в вопросах государственного устройства.
В конце концов, Толстой поднимается над официозной христианской религией, как и над всеми другими локальными вероучениями, обращаясь к единой для всех людей нравственной компоненте: «Все люди одинаково разумные существа, и управлять ими может только то, что выше их. Выше же их только одно: тот дух, который живет во всех их, то, что мы называем совестью. И потому людям нужно повиноваться только своей совести, а не людям, которые назовут себя царями, палатами, конгрессами, сенатами, судами...» (Л. Толстой «Суеверие государства» (1910)) (выделено мной).
Итак, повиноваться следует не власть предержащим, не божеству, провозглашенному той или иной церковью или вероисповеданием, а тому высшему, надконфессиональному, богу, что находит отражение в каждой человеческой душе, в ее совести. Жить по совести – это и есть строить божье царство на земле, проповедует Л. Толстой. Жить по совести означает жить для блага других: «Еще до христианского учения среди разных народов был выражен и провозглашен высший, общий всему человечеству религиозный закон состоящий в том, что люди для своего блага должны жить не каждый для себя, а каждый для блага всех, для взаимного служения (буддизм, Исаия, Конфуций, Лao-тзе стоики)… Христианство с новой силой подтвердило закон взаимного служения…» (Л. Толстой «Конец века» (1905)) (выделено мной).
Жизнь по совести, добровольное служение друг другу и ненасилие в каких бы то ни было формах и сферах жизни – вот главные принципы истинного христианского существования по Толстому.
Вслед за Августином Толстой говорит: «Христианское учение провозглашало закон полной свободы человека, но при необходимом условии подчинения высшему закону, во всем его значении» (выделено мной). А отсюда вытекало следующее: «Нельзя быть свободным, нарушая высший, общий закон взаимного служения, как нарушают его всей своей жизнью люди богатых, городских классов, живущие трудами рабочего, особенно земледельческого народа» (выделено мной).
Все вопросы государственности и власти рассматриваются Толстым с религиозно-нравственной позиции, которую он ставит во главу угла. Отметая экономические, политические, социальные и прочие причины формирования ненавистного ему института государства и его отличительных черт, первопричиной его появления Толстой считал нарушение людьми «истинного» христианского учения.
«Люди забыли Бога, то есть забыли про свое отношение к бесконечному Началу жизни, забыли про вытекающее из этого отношения назначение каждого человека, состоящее прежде всего в исполнении для себя, для своей души закона, положенного этим Началом-Богом. Забыли про это вследствие того, что одни признали за собой право властвовать над людьми посредством угрозы убийства, а другие согласились повиноваться этим людям и участвовать в их властвовании. Признав же это, люди самым делом отреклись от Бога и заменили Его закон законом человеческим.» (Л.Толстой «О значении русской революции» (1906)) (выделено мной).
Итак, люди заменили законы Бога законами человеческими, к власти пришли безнравственные, злые поработители добрых, но слабых духом земледельцев. Правители с помощью насилия установили неправедное государство, отсюда и происходят все несправедливости в отношении народа. Такова история складывания «разбойничьего» государства по Толстому. Уничтожить насилие и несправедливость можно только уничтожив само государство, причем уничтожать его, как мы уже знаем, нужно исключительно ненасильственным способом.
Говоря о ненасильственной борьбе с властями, Толстой пытается увязать догматику Блаженного Августина и др. отцов-основателей христианства о покорности рабов своим хозяевам с системой мер противодействия этим хозяевам.
Получается следующее: «Учение христианское показывало, что свободен может быть только человек, целью своей ставящий исполнение высшего, общего всему человечеству закона взаимного служения, для которого не может быть препятствий. Учение это показывало, что единственное средство как для уменьшения в мире насилия, так и для достижения полной свободы, eсть только одно: покорное, без борьбы, перенесение какого бы то ни было насилия. (…) Принявшие это учение во всем его значении, повинуясь высшему закону, были свободны от всякого другого повиновения. Они покорно переносили насилие от людей, но не повиновались людям в делах, не согласных с высшим законом» (Л.Толстой «Конец века» (1905)) (выделено мной).
Так же как и Блаженный Августин Толстой считает рабов самих виноватых в своей участи, а наказание им вполне заслуженным, правда, по другим причинам: «Если народы порабощены, то они порабощены только потому, что они или боролись насилием с насилием, или принимали участие в насилии ради своих личных выгод. (…) Люди, не борющиеся с насилием и не принимающие участия в нем, так же не могут быть порабощены, как не может быть разрезана вода. Они могут быть ограблены, лишены возможности двигаться, изранены, убиты, но они не могут быть порабощены, то есть принуждены поступать противно своей разумной воле» (Л.Толстой «О значении русской революции» (1906)) (выделено мной).
Простолюдину следует повиноваться хозяину, человеку вышестоящему по должности или положению, не предпринимать никаких ответных мер в ответ на его насилие над своей личностью, но не повиноваться системе: государственной власти, законам, государственным поборам, призывам на военную службу и т.п.
«Ведь стоит только русским земледельческим людям перестать повиноваться какому бы то ни было насильническому правительству и перестать участвовать в нем, и тотчас уничтожились бы сами собой и подати, и солдатство, и все притеснения чиновников, и земельная собственность, и происходящие от нее бедствия рабочего народа. Уничтожились бы все эти бедствия, потому что некому бы было производить их», – полагает Толстой (Л.Толстой «О значении русской революции» (1906)).
Государственным же служащим и различным чиновникам нужно отказываться от занимаемых должностей по собственной воле, т.к. из толстовского постулата о неправедности государства и необходимости борьбы с ним следует отрицание служения такому государству на различных постах: «Христианин не должен принимать участия в делах государства.
Учение Христа всегда было противно учению мира. По учению мира, властители управляют народами, и, чтобы управлять ими, заставляют одних людей убивать, казнить, наказывать других людей, заставляют их клясться в том, что они во всем будут исполнять волю начальствующих, заставляют их воевать с другими народами. По учению же Христа ни один человек не может не только убивать, но насиловать другого, даже и силою сопротивляться ему, не может делать зла не только ближним, но и врагам своим» (Л.Толстой «Суеверие государства» (1910)) (выделено мной).
Эта логическая цепочка взаимосвязанных между собою действий приводит к явному противоречию с одним из основных христианских положений об отношении гражданина к государственной власти и государственной службе.
«Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены.
Начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся…».
Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые.» (Послание к Римлянам святого апостола Павла).
«…общественные обязанности принимает на себя неизбежный долг любви. Если никто этого бремени не налагает, следует пользоваться досугом для познания и созерцания истины; если же его налагают, его следует принять по неизбежному долгу любви.»
(Блаженный Августин «О граде Божием»).
«Начальствующему нужны и терпение, и кротость голубиная, и мудрость змеиная, и благоразумие, и опытность. А как достигнуть всего этого? Где все это взять? Да, тяжела служба начальническая, и слишком тяжелы жезлы, начальникам врученные. Но что делать? Раз уж вручен жезл, должно ходить с ним; раз дана власть, не должно бегать от нее, а смотреть на нее как на дело Божие, ибо сказано: Нет власти не от Бога (Рим. 13,1).»
(Серафим Саровский «Радость моя»).
И т.д. и т.п.
@темы: история, другой взгляд на, разговоры, споры, обсуждения, литература, Страсти по Анне