Глава 4.
Платон. Темная сторона. (I)
Платон. Темная сторона. (I)
В теории социальной утопии Платон (независимо от поставленной им цели) впервые выразил идею о частной собственности как источнике раскола общества («государство богатых» и «государство бедных», по словам Платона) и связанных с ним социальных конфликтов. Не удивительно поэтому, что эта идея древнегреческого философа пережила период античности и сыграла большую роль в истории развития общественно-политической мысли последующих времен, особенно нового времени. Положения Платона о государстве и обществе и их значение в качестве организующих и цементирующих начал человеческой жизни, о роли государства как орудия политической власти и другие также являются большой заслугой древнего философа, не говоря уже о разработке им вопроса социальной справедливости и роли сознания и воспитания в жизни общества и государства.
читать дальшеСегодня западные политологи считают Платона родоначальником тоталитаризма, пропагандистом закрытого общества, полицейско-казарменного государства. Ничтоже сумняшеся к ним присоединяются многие исследователи-популяризаторы, и из работы в работу по истории античной философии имя Платона увязывается с ненавистными тоталитарными режимами коммунистического СССР, гитлеровской Германии и им подобными. Так, Пол Стретерн в своей книге «Философы за 90 минут. Просто о сложном.» говорит буквально следующее: «Почти тысячелетие просуществовало средневековое общество, с его низшим классом, кастой воинов и могущественным священством, создав систему, подобную государству Платона. Совсем недавно существовавшие коммунизм и фашизм в основных своих чертах сильно напоминают платоновскую республику».
И далее:
«Философия Платона была и остается одним из великих учений западной цивилизации. В ней сформулированы вопросы, на которые философы до сих пор не могут найти ответа, кроме того, она создала интеллектуальную основу для христианской идеологии. И все же социальная концепция Платона вызывает у современного человека недоумение и страх. Ее возникновение трудно оправдать тем, что подобный образ мыслей был присущ всем современникам Платона, поскольку это не соответствует истине. Ведь Платон жил в Афинах, которые известны как родина демократии. Скорее всего, здесь можно сделать только один вывод: за философию Платону следовало бы поставить пять с плюсом, а за политику – два с минусом».
Также в «Государстве» Платона принято видеть одну из первых коммунистических утопий. Существует целая традиция в специальной литературе (Роберт Пельман, Георг Адлер, Карл Каутский, Макс Беер, В. Безескул), которая представляет Платона как античного утописта-коммуниста, который оказал значительное влияние на идеологов утопического социализма Возрождения и Нового времени, а через них – даже на марксизм.
Попробуем разобраться во всех этих явлениях и взаимосвязях.
Не секрет, что идеалом государственного устройства для Платона являлась Спарта. Уже при разборе диалога «Государство» мы неоднократно обращали внимание на сходство многих моментов в построении и механизме управления платоновского идеального государства со спартанским. В «Законах» же и сам Платон не скрывает своей приверженности к спартанскому образу жизни и государственности и многократно воздает похвалы этому полисному устройству. Через всю книгу красной нитью идет прославление спартанского образа жизни, государственного устройства, обучения и образования молодежи, отношения к браку и деторождению и т.д. и т.п., также в качестве примера часто упоминается Египет и его государственные установки и законы.
Примечательно, что уже в конце Нового и в начале Новейшего времени тема спартанского полиса оказалась необычайно актуальной и злободневной для нескольких поколений исследователей. В 20-е гг. XIX в. К. О. Мюллер высказал идею о превосходстве спартанцев и вообще дорийцев над всеми остальными греками. Данный тезис был подхвачен Я. Буркхардтом, который подверг переоценке казалось бы незыблемую аксиому об Афинах как идеальной модели полиса. Именно к Я. Буркхардту, по мнению которого, Спарта, а вовсе не Афины, представляла собой подлинный образец полиса, самый совершенный его вариант, восходит представление об особом положении Спартанского государства внутри полисного мира греков.
В период между двумя мировыми войнами интерес к Спарте и всему спартанскому среди немецких антиковедов усилился, особенно среди историков, связанных с правящими кругами Германии того времени.
Оговоримся, однако, что этот интерес был обусловлен также и коренными изменениями, происшедшими во второй половине XIX в. в самой мировой науке о классической древности. На смену господствовавшей до этого времени восторженно-эстетической оценке эллинов как «образца» человечества, а Эллады — как родины гражданских идеалов и недосягаемых художественных творений, пришел более трезвый и прозаический подход, сделавший основным объектом изучения не деяния легендарных героев и выдающихся исторических личностей, а явления экономической и социально-политической жизни древнего мира. Главными сторонниками подобного подхода стали немецкие историки Ю. Белох, Э. Мейер и Р. Пельман.
Если раньше Эллада, ее идеалы и герои коренным образом противопоставлялись охваченному страстью к наживе веку, то теперь, напротив, античность и современность не менее решительно приравнивались, уподоблялись и отождествлялись; на классическую древность стали переносить такие чуждые ей понятия и представления, как «капитал», «рабочее движение», «социал-демократия», «социализм», «коммунизм» и т. п., взятые из современной капиталистической действительности. Тем самым история античного мира извращалась и модернизировалась (наиболее откровенным модернизатором такого рода явился Р. Пельман, автор работы об античном коммунизме и социализме)(1). Однако возросший интерес к экономической и социально-политической жизни древнего мира сказался и в повышенном внимании к учению Платона об утопии, в частности к вопросу о положении третьего сословия в его идеальном государстве.
Наследие Платона в советской России
Давно замечено, что постоянный интерес к античности, наблюдаемый в новоевропейской истории, в революционные эпохи не угасал, а, скорее, даже усиливался. И Россия в этом отношении не была исключением. В первые годы Советской власти в научных кругах, занимавшихся изучением истории античной общественной и философской мысли, приобрели особую актуальность проблемы так называемого античного социализма и коммунизма и в первую очередь вопрос об утопии Платона и о положении сословий в его «идеальном» государстве.
В 20-е годы труды Платона изучались, главным образом, философами-немарксистами.
А примерно с 30-х годов изучением Платона занимались как марксисты, так и исследователи, лишь недавно вставшие на позиции марксизма. Излишне говорить, что работы, относящиеся к первому периоду, не выражали точку зрения марксизма. Более того, далеко не каждая работа о Платоне, написанная впоследствии, обязательно соответствовала общей концепции советских философских и научных кругов.
Обсуждение платоновского идеального государства, начатое Ε. Н. Трубецким и П. И. Новгородцевым в первые годы Советской власти, было продолжено в работах А. А. Рождественского, В. П. Перцева и К. Новицкого (К. Перовина).
Упуская из виду антидемократическое (консервативно-аристократическое) понимание Платоном социальной справедливости, А. Рождественский(2) пришел к выводу, что платоновское государство представляет собой единую, сплоченную и нерушимую семью, в которой все граждане так или иначе равны (в силу отсутствия частной собственности) и которая основана (пусть на утопической) теории социализма и коммунизма.
Аналогичных взглядов придерживался и В. П. Перцев в своей книге «Социально-политическое мировоззрение Платона»(3), изображая Платона умозрительным мыслителем, руководствовавшимся идеальными побуждениями и мечтавшим об установлении «общего коммунизма», об осуществлении экономического равенства всех, о реализации «экономического демократизма» (указ. соч., с. 71 — 72).
В те же 20-е годы под редакцией видных знатоков греческого языка С. А. Жебелева, Л. П. Карсавина, Э. Л. Радлова вышли шесть томов (из предполагаемых пятнадцати) «Полного собрания творений Платона», где были использованы новейшие греческие издания Платона.
Надо заметить, что Ленин еще в конце XIX — начале XX в. в своих трудах уделял большое внимание истории философии, доказывая, что марксизм, являющийся наследником традиций мировой философской мысли, дает ответ на те вопросы, которые поставила история философской и общественной мысли человечества. Развивая в послеоктябрьский период марксистские взгляды на историю философии, Ленин в своих выступлениях, особенно в статье «О значении воинствующего материализма» (1922 г.), поставил перед марксистской наукой ряд важных задач, имеющих своей целью не только овладеть всем ценным, что создано более чем двухтысячелетним развитием человеческой мысли и культуры, но и развивать «солидную материалистическую традицию» русской и зарубежной общественной мысли; продолжить начатое Марксом дело изучения и материалистического истолкования диалектики Гегеля, применяя диалектику к познанию современной истории, нового опыта революционного движения, новейших достижений наук; разрабатывать философское наследие основоположников диалектического материализма и видных представителей марксистской мысли; вести неутомимую атеистическую пропаганду и сознательную критику религии.
Так, уже в 20-е годы в советской историко-философской науке в соответствии с поставленными перед ней задачами началась переориентация с идеалистической «линии» Платона на материалистическую «линию» Демокрита.
В годы гражданской войны, интервенции и хозяйственной разрухи изучение философского наследия стало рассматриваться как одна из важнейших идейно-политических задач. По инициативе Ленина, предложившего «издать ряд переводов материалистов (17 и 18 веков)», был начат выпуск библиотеки материализма, атеистической библиотеки и других изданий по истории философии. В Коммунистической академии и впоследствии в Академии наук СССР, в Институте Маркса — Энгельса, в университетах (особенно в Московском, Ленинградском, Киевском, Тбилисском, Азербайджанском, Ереванском, Среднеазиатском и др.) было организовано марксистское исследование различных направлений всемирной истории философии и систематическое ее изучение.
В СССР в 1940—1942 гг. создавался (но не был завершен) ценный обобщающий труд «История философии» (т. I—III).
В ходе исследования материалистической «линии Демокрита» марксистскими философами был дан анализ древнегреческой атомистики, раскрыта диалектика в древнегреческой философии, особенно в учениях Гераклита и Аристотеля, было показано, что в философских учениях Древней Греции содержались в зародыше все позднейшие виды мировоззрений.
Марксистские историки философии прослеживают исключительно материалистические тенденции в средневековой философии, борьбу против схоластики и засилья религии, раскрывают философское значение трудов передовых ученых и мыслителей эпохи Возрождения (Д. Бруно, Леонардо да Винчи и др.).
В результате проведенных работ советские антиковеды пришли к выводу, что вопреки утверждениям ряда буржуазных историков социальная утопия Платона не имеет ничего общего с коммунизмом. С. Лурье, В. Асмус и др. историки всячески подчеркивали разницу между «научным социализмом» и мечтательным «социализмом Платона». Часто отмечалось также, что платоновский коммунизм есть «коммунизм потребления», так как воины в идеальном государстве сами не занимаются трудом, а получают необходимые продукты от простонародья, тогда как современные коммунистические теории во главу угла ставят принцип общности средств производства. Коммунизм Платона не производственный, а распределительный и распространяется он только на воинов. «К отрицанию личной собственности и к вопросу о распределении продуктов Платон подходит исключительно с точки зрения интересов класса эксплуататоров», - заявляли они. «Платоновский коммунизм вовсе не был реакцией на угнетенное положение демоса, – писал Лурье, – а был только интегральной частью того старого аристократического государства, которое Платон в облагороженном виде сделал своим общественным идеалом. Античный и нынешний социализм не имеют, таким образом, кроме названия, почти ничего общего»(4).
*
Тем не менее, «платоновский след» очевиден в истории советской России начального периода. Он проявлялся и в теоретических работах членов партаппарата (например, наркома соцобеспечения Коллонтай А. М., наркома просвещения Луначарского А. В. (см. Приложение), да и в работах Ленина в тот период, освещавших его воззрения на диктатуру пролетариата, пролетарское государство, партийность литературы (см. Приложение) и в практических делах – конкретных постановлениях, декретах и директивах, регламентирующих повседневную жизнь и быт граждан постреволюционной России.
В своей статье «На исходе ранней советской философской культуры: «Государство» Платона в большевистской утопии» (1999 г.) Ф. Нетеркотт(5), соотнося реалии молодого советского государства с постулатами Платона об устройстве идеального государства, передает впечатления Бертрана Рассела(6) от поездки в страну Советов в 1920 г., который заметил, что «в истории идей нет ничего более близкого большевистскому режиму, чем платоновское "Государство"». В качестве примеров этому заявлению Ф. Нетеркотт сравнивает Устав партии (1919) с требованиями, предъявляемыми у Платона к правителям; первый семейный кодекс 1918 г., включавший статьи о запрещении усыновления детей отдельными семьями с платоновскими условиями, необходимыми для обеспечения равенства между членами классов правителей и воинов и т.д., после чего делает вывод о том, что в 1918-1921 гг. Платон «был востребован в связи со своей актуальностью, близостью к большевистской реальности, выступая таким образом, как предположил Бертран Рассел, в качестве исторического прецедента».
Но, как указывает Нетеркотт, в 1921-1928 гг. по мере оформления большевистской идеологии советские общественные и политические органы постепенно отошли от «стихийного» утопизма. В 1923 г. Ленин выпустил декрет, предписывающий изъять из публичных библиотек философские работы, признанные неподходящими для массового чтения. Платон, Декарт, Кант, Шопенгауэр, Ницше предназначались уже для «специального изучения в научных учреждениях». В научных трудах Платон теперь упоминается только при необходимости уличения его в утопизме или идеализме.
Своей монографией «История античной общественной мысли» Лурье окончательно доказал, что Платона не следует рассматривать как родоначальника идей социализма. Это усилило значимость теоретических позиций Маркса и Энгельса в их противостоянии социалистам-утопистам, обосновало справедливость критики последних и породило разделение и противопоставление «утопии» и «науки».
*
Период с 1922 г.по 1930 г. в отечественной философии – это время, когда идеологические тиски уже были, но ещё не сжались, и в рамках материалистической философии оставалось место для дискуссий и споров. Для этого был основан философский журнал «Под знаменем марксизма». В это время решались проблемы соотношения в жизни человека и общества биологических и социальных факторов, велась дискуссия вокруг марксистского понятия базиса и представлений об азиатском способе производства. В 1925 г. была впервые опубликована работа Энгельса «Диалектика природы», где систематически был изложен диалектический материализм. Это послужило стимулом для внутрипартийной философской полемики, получившей известность как спор между механистами и диалектиками. Механисты (во главе с Н.И. Бухариным) подчеркивали материализм диамата за счет диалектики, которую считали лишь подсобным методом и защищали автономию естественных наук против философской диктатуры. В идее развития более подчеркивали эволюцию, чем качественные скачки и чем революцию. Диалектики (профессор Деборин) считали именно материалистическую диалектику главной сутью марксизма.
Тогда же, в 20-е годы, в России работают такие ставшие впоследствии знаменитыми авторы, как Михаил Бахтин («Философия поступка», 1921 г.), Алексей Федорович Лосев (с 1927 по 1930 гг. им написано восемь томов произведений), Густав Густавович Шпет, Лев Семенович Выгодский, создавший культурно-историческую теорию развития психики.
С 1930 г. в советской философии начинается сталинский период, характеризующийся полной ее вульгаризацией и упадком, а также догматизацией марксизма.
___________________________________________________________
(1) См.: Пельман Р. История античного коммунизма и социализма, СПб., 1910.
(2) Рождественский А. Положение третьего сословия в «Государстве» Платона.— В кн.: Сб. Ярославского гос. ун-та, вып. 1, 1918/19 г.
(3) Перцев В. П. Социально-политическое мировоззрение Платона.— В кн.: Труды Белорусок, гос. ун-та. Минск, 1922 г.
(4) Лурье С.Я. История античной общественной мысли: Общественные группировки и умственные движения в эллинском мире. М.-Л.: Гос. изд-во, 1929 г.
(5) Нетеркотт Франсез – сотрудник Межфакультетского института Восточной и Центральной Европы Университета Фрибурга (Швейцария).
(6) Бертран Артур Уильям Рассел (англ. Bertrand Arthur William Russell, 3rd Earl Russell; 18 мая 1872 — 2 февраля 1970) — английский математик, философ и общественный деятель. Книга Рассела «Проблемы философии» (1912) до сих пор считается в англосаксонских странах лучшим введением в философию. Он также автор широко известной «Истории западной философии» (1945) — изложения основных философских концепций с античности и до времени написания работы.
@темы: история, читальный зал, литература, Антиутопии - утопии - Платон - Ницше