читать дальшеЕвгений Агранович
Сабля-любовь
Любовь стараясь удержать,
Как саблю тянем мы ее:
Один - к себе - за рукоять,
Другой - к себе - за острие.
Любовь стараясь оттолкнуть,
На саблю давим мы вдвоем:
Один - эфесом - другу в грудь,
Другой - под сердце - острием.
А тот, кто лезвие рукой
Не в силах больше удержать,
Когда-нибудь в любви другой
Возьмет охотно рукоять.
И рук, сжимающих металл,
Ему ничуть не будет жаль,
Как будто он не испытал -
Как режет сталь, как ранит сталь.
П. Коган
Гроза
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далёко, может быть, в края,
Где девушка живёт моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь. И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!
Бригантина
(песня)
Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...
Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас.
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.
Пьём за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют.
Вьётся по ветру весёлый Роджер,
Люди Флинта песенку поют.
Так прощаемся мы с серебристою,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы
По крови, упругой и густой.
И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза -
В флибустьерском, в дальнем море
Бригантина подымает паруса.
Вьётся по ветру весёлый Роджер,
Люди Флинта песенку поют,
И, звеня бокалами, мы тоже
Запеваем песенку свою.
Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...
Е. Евтушенко
Со мною вот что происходит
Б. Ахмадулиной
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.
А той -
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько
нервных
и недужных,
ненужных связей,
дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
приди,
нарушь
чужих людей соединённость
и разобщённость
близких душ!
Нефертити
Как ни крутите, ни вертите,
существовала Нефертити.
Она когда-то в мире оном
жила с каким-то фараоном.
Но даже если с ним лежала,
она векам принадлежала.
И он испытывал страдания
от видимости обладания.
Носил он важно облачения.
Произносил он обличения.
Он укреплял свои устои.
Но, как заметил Авиценна:
в природе рядом с красотою
любая власть неполноценна.
И фараона мучил комплекс
неполноценности...
Он комкал салфетку мрачно за обедом,
когда раздумывал об этом.
Имел он войско, колесницы,
ну а она: глаза, ресницы,
и лоб, звездами озарённый,
и шеи выгиб изумлённый.
Когда они в носилках плыли,
то взгляды всех глазевших были
обращены, как по наитию,
не к фараону, – к Нефeртити.
Был фараон угрюмым в ласке
и допускал прямые грубости,
поскольку чуял хрупкость власти
в сравнении с властью этой хрупкости.
А сфинксы медленно выветривались,
и веры мёртвенно выверивались.
Но сквозь идеи и события,
сквозь всё, в чём время обманулось,
тянулась шея Нефертити
и к нам сегодня дотянулась.
Она в мальчишеском наброске
и у монтажницы на брошке.
Она кого-то очищает,
не приедаясь, не тускнея.
И кто-то снова ощущает
неполноценность рядом с нею.
Мы с вами часто вязнем в быте...
А Нефeртити?
Нефертити
сквозь быт,
события, лица, даты,
всё так же тянется куда-то...
Как ни крутите,
ни вертите,
но существует
Нефертити.
Сабля-любовь
Любовь стараясь удержать,
Как саблю тянем мы ее:
Один - к себе - за рукоять,
Другой - к себе - за острие.
Любовь стараясь оттолкнуть,
На саблю давим мы вдвоем:
Один - эфесом - другу в грудь,
Другой - под сердце - острием.
А тот, кто лезвие рукой
Не в силах больше удержать,
Когда-нибудь в любви другой
Возьмет охотно рукоять.
И рук, сжимающих металл,
Ему ничуть не будет жаль,
Как будто он не испытал -
Как режет сталь, как ранит сталь.
П. Коган
Гроза
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далёко, может быть, в края,
Где девушка живёт моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь. И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!
Бригантина
(песня)
Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...
Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас.
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.
Пьём за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют.
Вьётся по ветру весёлый Роджер,
Люди Флинта песенку поют.
Так прощаемся мы с серебристою,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы
По крови, упругой и густой.
И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза -
В флибустьерском, в дальнем море
Бригантина подымает паруса.
Вьётся по ветру весёлый Роджер,
Люди Флинта песенку поют,
И, звеня бокалами, мы тоже
Запеваем песенку свою.
Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...
Е. Евтушенко
Со мною вот что происходит
Б. Ахмадулиной
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.
А той -
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько
нервных
и недужных,
ненужных связей,
дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
приди,
нарушь
чужих людей соединённость
и разобщённость
близких душ!
Нефертити
Как ни крутите, ни вертите,
существовала Нефертити.
Она когда-то в мире оном
жила с каким-то фараоном.
Но даже если с ним лежала,
она векам принадлежала.
И он испытывал страдания
от видимости обладания.
Носил он важно облачения.
Произносил он обличения.
Он укреплял свои устои.
Но, как заметил Авиценна:
в природе рядом с красотою
любая власть неполноценна.
И фараона мучил комплекс
неполноценности...
Он комкал салфетку мрачно за обедом,
когда раздумывал об этом.
Имел он войско, колесницы,
ну а она: глаза, ресницы,
и лоб, звездами озарённый,
и шеи выгиб изумлённый.
Когда они в носилках плыли,
то взгляды всех глазевших были
обращены, как по наитию,
не к фараону, – к Нефeртити.
Был фараон угрюмым в ласке
и допускал прямые грубости,
поскольку чуял хрупкость власти
в сравнении с властью этой хрупкости.
А сфинксы медленно выветривались,
и веры мёртвенно выверивались.
Но сквозь идеи и события,
сквозь всё, в чём время обманулось,
тянулась шея Нефертити
и к нам сегодня дотянулась.
Она в мальчишеском наброске
и у монтажницы на брошке.
Она кого-то очищает,
не приедаясь, не тускнея.
И кто-то снова ощущает
неполноценность рядом с нею.
Мы с вами часто вязнем в быте...
А Нефeртити?
Нефертити
сквозь быт,
события, лица, даты,
всё так же тянется куда-то...
Как ни крутите,
ни вертите,
но существует
Нефертити.
@темы: любимые стихи