IX
Отступление. Помещик Л.Н. Толстой.
( по Т.И. Полнер «Лев Толстой и его жена. История одной любви.», П. В. Басинскому «Лев Толстой: Бегство из рая» и др. источникам)
Итак, граф Л.Н. Толстой был крупным помещиком, имея родовые поместья в Ясной Поляне (около 750 десятин (1)) и при селе Никольском-Вяземском (около 1 200 десятин), а также приобретенные имения в Самарской губернии (на 2 500 и 4 000 десятин).
Каким же хозяином был Л.Н. Толстой?
читать дальшеИзвестно, что Толстой увлекался сельским хозяйством. Это его увлечение началось еще до женитьбы, в совсем юном возрасте. Весной 1847г., когда ему было 19-лет, подав прошение об увольнении из университета «по расстроенному здоровью и домашним обстоятельствам», Толстой уезжает в Ясную Поляну, предварительно составив целую программу 2-хгодичной домашней подготовки к выпускному экзамену. В эту программу входило следующее: «1) Изучить весь курс юридических наук, нужных для окончательного экзамена в университете. 2). Изучить практическую медицину и часть теоретической. 3). Изучить языки: французский, русский, немецкий, английский, итальянский и латинский. 4). Изучить сельское хозяйство, как теоретическое, так и практическое. [выделено мной] 6). Изучить математику, гимназический курс. 5). Изучить историю, географию и статистику. 7). Написать диссертацию. 8). Достигнуть средней степени совершенства в музыке и живописи. 9). Написать правила. 10). Получить некоторые познания в естественных науках. 11). Составить сочинения из всех предметов, которые буду изучать».
Причиной ухода из университета послужило получение им, по разделу с братьями, Ясной Поляны и огромное желание руководить своим наследством. Уже тогда Толстой полагал, что священная и прямая его обязанность заботиться о счастье семисот крестьян, за которых он должен будет отвечать Богу. Но, увы, эта ноша оказалась непосильной для молодого человека. Хозяйство шло плохо, вскоре оно стало для Толстого обузой, и уже осенью того же года он бежал из деревни в Москву.
Около 10 лет Толстой провел вдали от своего имения, бывая там только наездами. За это время он, ведя обычную жизнь "золоченой молодежи", успел поступить и бросить еще один, Петербургский, университет, зачислился на службу в какой-то тульской канцелярии и так же бросил ее. Позже отслужил почти два с половиною года (1851 - 1854)на Кавказе, участвовал в Крымской войне в сражении при Ольтенице и в осаде Силистрии, а с ноября 1854 г. по конец августа 1855г. – в обороне Севастополя.
В 1852г. в «Современнике» появляется первое произведение 24-летнего писателя – повесть «Детство», затем – ее продолжение, «Отрочество». Во время Крымской войны Толстым были написаны рассказ «Рубка леса», в котором отразились кавказские впечатления, и первый из трёх «Севастопольских рассказов» — «Севастополь в декабре 1854 г.», которые так же были опубликованы в «Современнике». За эти сочинения автор получил признание не только читателей и именитых литераторов, но и самого императора Александра II. В 1856г. в том же «Современнике» публикуются остальные части «Севастопольских рассказов» уже с полной подписью автора, и в ноябре того же года писатель навсегда оставляет военную службу.
После продолжительного путешествия по Европе Толстой возвращается в свое родовое поместье.
Кипучая натура Толстого не могла довольствоваться только спокойным писательским трудом. Сельское хозяйство, благоустройство своих «подданных» (так сам Толстой называл яснополянских крестьян), а немного позже и педагогическая деятельность в яснополянской школе увлекали Толстого не меньше, чем писательство. Старший брат Толстого, граф Николай, рассказывает об этом периоде так: «Левочка усердно ищет сближения с сельским бытом и хозяйством, с которыми, как и все мы, до сих пор знаком поверхностно. Но уж не знаю, какое тут выйдет сближение: Левочка желает все захватить разом, не упуская ничего, даже гимнастики. … Конечно, если отбросить предрассудки, с которыми он так враждует, он прав: гимнастика хозяйству не помешает; но староста смотрит на дело несколько иначе: "придешь, говорит, к барину за приказанием, а барин, зацепившись одной коленкой за жердь, висит в красной куртке головой вниз и раскачивается, волосы отвисли и мотаются, лицо кровью налилось, не то приказания слушать, не то на него дивиться”».
По возвращении в Ясную Поляну Толстой, видя настоящую деревенскую жизнь и жизнь крепостного крестьянина со всеми невзгодами и притеснениями, решает своей волей освободить яснополянских крестьян от крепостной зависимости (еще до крестьянского освобождения 1861г.). Для получения разрешения на это Толстому пришлось ездить в Петербург, в самые высокие правительственные инстанции. После долгих согласований и увязок разрешение было получено.
Перед графом стоял вопрос: как освобождать крестьян – с землей или без земли? Сам Толстой считал, что земля – это собственность помещиков, и освобождать крестьян нужно без нее.Но при этом он понимал, что освобождение крестьян без земли – это повод к социальному взрыву, и именно поэтому он ратовал за наделение освобождающихся крестьян земельными наделами, иначе, предвещал Толстой, будет восстание. А если оно будет, обращался он к помещикам, то не крестьян вините, а самих же себя и правительство. «И кончится тем, что нас перережут».
Итак, Толстой хотел освободить крестьян с землей, но при этом не слишком ущемляя и свои имущественные интересы. Каково же было его удивление, когда крестьяне отказались от этого благодеяния. Немного позже он поймет причину отказа и отметит в дневнике: «Крестьяне по своей всегдашней привычке к лжи, обману и лицемерию, внушенной многолетним попечительным управлением помещиков, говоря, что они за мной счастливы, в моих словах и предложениях видели одно желание обмануть, обокрасть их. Именно: они твердо убеждены, что в коронацию все крепостные получат свободу, и смутно воображают, что с землей, может быть, даже и со всей — помещичьей [выделено мной]; в моем предложении они видят желание связать их подпиской, которая будет действительна даже и на время свободы». Освобождения яснополянских крестьян Толстым не получилось, единственным результатом стал их перевод с барщины на оброк.
Доверия крестьян, взаимного понимания и общего языка так же добиться не удалось.
(И все-таки, Толстой, как мог, пытался облегчить участь своих крестьян. Вспоминает его сын, С. Л. Толстой: "В конце 50-х годов он перевел своих крестьян на оброк. Он решил, что доходов с имения будет брать себе только 2000 рублей; с таким расчетом он вычислил размер оброка и с небольшими отступлениями держался этого расчета несколько лет.
При разверстании с крестьянами в 1861 году он поступил так, как поступали либеральные помещики того времени, но не более того. Он отказался от всяких отрезков и от платы за усадьбы крестьян; затем он немедленно перевел крестьян на выкуп. Крестьяне получили полный надел, определенный им по закону, к одной меже и без чересполосицы с помещичьей землей. Но впоследствии он каялся в том, что не сделал большего.")
По воспоминаниям С. Л. Толстого первоначальный проект освобождения крестьян и привлечение их «к участию от прибылей в хозяйстве» был созвучен с попытками Левина устроить крестьянскую артель на паях в своем имении.
И так же как Левину, Толстому в земельном вопросе крестьяне полностью не доверяли, несмотря на то, что позже «почти ежедневно у крыльца яснополянского дома крестьяне, иногда прибывшие из дальних деревень, ждали Льва Николаевича и, когда он к ним выходил, пространно поверяли ему свои семейные, судебные и имущественные дела, советовались с ним».
Неудача с освобождением крестьян и расстройством планов по реорганизации хозяйства охладила пыл Толстого. Временами он продолжал увлекаться сельским хозяйством, но знал его очень плохо. Он начал заниматься крестьянским трудом: пахать, косить и т.п., но больше подражал внешним крестьянским манерам, чем занимался этим по-настоящему. Его старший брат добродушно иронизировал: «Понравилось Левочке, как работник Юфан растопыривает руки при пахоте. И вот Юфан для него эмблема сельской силы, вроде Микулы Селяниновича. Он сам, широко расставляя локти, берется за соху и юфанствует». С сельскими работами Толстой всегда связывал много поэтических представлений. Но, бывало, в самый разгар увлечения хозяйством, он вдруг испытывал почти неодолимое отвращение к нему, писал в дневнике: «Хозяйство всею своей вонючей тяжестью навалилось на меня» и бежал от него в город – к литературе, светским развлечениям, занятиям музыкой.
Будучи импульсивным человеком, Толстой легко увлекался какими-то идеями, с головой в них погружался, изучая интересующий его вопрос очень тщательно и со всех сторон. Но и довольно быстро охладевал к данной теме, особенно, если встречал препятствия на пути реализации своих планов. Причем, увлекаясь той или иной тематикой, он буквально забрасывал все остальные дела, в том числе и писательскую деятельность, что очень не нравилось его жене. Считая мужа выдающимся писателем, Софья Андреевна с неодобрением относилась к его многочисленным и разнообразным увлечениям, не связанными с литературой, и не скрывала своего мнения. В этом ее поддерживали и собратья Толстого по перу.
Так, однажды, увлекшись лесными посадками в своем имении, Толстой разработал целый план лесонасаждений в России и начал хлопотать в петербургских министерствах о немедленном воплощении своих идей в жизнь в государственном масштабе. Литературная деятельность была, в очередной раз, им оставлена, и когда Тургенев добивался узнать, в чем же Толстой видит свою настоящую специальность, тот категорически отвечал: «Я – лесовод». Рассказывая об этом своим друзьям, Тургенев писал: «Боюсь, как бы он этими прыжками не вывихнул хребта своему таланту». Надо ли говорить, что и эта миссия Толстому не удалась, и постепенно его энтузиазм сошел на нет.
После женитьбы в 1862г., осев в Ясной Поляне, Толстой возобновляет свою помещичью, хозяйственную деятельность. Правда, возобновляет ее он несколько странным способом.
Управляющего в имении нет. Толстой пробовал взять на эту должность одного из студентов-учителей (к этому времени толстовское увлечение педагогикой и созданием школ пропало), но из этого ничего не вышло. И тогда Толстой решает, что «приказчики и управляющие, и старосты есть только помеха в хозяйстве; попробуйте прогнать все начальство и спать до десяти часов, и все пойдет, наверное, не хуже: я сделал этот опыт и остался им вполне доволен…». Хозяйские функции он распределяет следующим образом: на Софью Андреевну возлагается контора, расчеты с наемными рабочими, домашнее хозяйство, амбары, скотоводство; сам Лев Николаевич заведует полем, огородом, лесами, пчелами. При каждом из них несколько мальчиков, бывших учеников яснополянской школы.
В это время Толстой заводит большой пчельник, разводит племенных овец, покупает японских поросят, для увеличения количества кормов строит винокуренный завод, разводит плодовый сад и сажает леса, пробует заниматься выращиванием кофе (!) и цикория, вдруг в огромном количестве сажает капусту…
Практические результаты такого хозяйствования оказались плачевными. Японские поросята, в результате неправильного ухода за ними, передохли. Не удавалось продавать даже окорока, т.к. они были плохо выделаны и просолены, быстро портились, и их с трудом сбывали за бесценок. Масло оказывалось горьким, по краям кадок бывало много плесени.
Полевое хозяйство тоже шло неважно: 14-летний мальчик, приставленный следить за работами на сотнях десятин, конечно, не мог справиться с этой тяжелой задачей.
Процветали только яблоневый сад и лесопосадки.
От всех неудач Толстого спасала страсть к охоте. Весной чуть ли не каждый день он охотится на вальдшнепов; осенью и зимой — выезжает с борзыми за лисами и зайцами.
Хозяйство в Ясной поляне дохода не приносило. Гораздо больший доход давало Никольское, перешедшее к Толстому после кончины старшего брата в 1860г. Имение находилось в черноземной полосе и без всяких хлопот давало около 5.000 рублей в год. На эти деньги семья и жила первое время до начала поступлений доходов от литературной деятельности Толстого. После публикаций романов «Война и мир» и «Анна Каренина» к Толстому пришла настоящая слава, а вместе с ней и очень хорошие деньги. Их писатель решает вложить в земельную собственность. Так, в 1872г. на доходы от романа «Война и мир» Толстой покупает первое самарское имение. Места эти были писателю знакомы: еще перед женитьбой, боясь заболеть чахоткой, как его старшие братья, он лечился там кумысом. Земля в Самарских степях была очень дешевой. «Покупка эта, - писал он жене, - выгоды баснословной... Доход получается здесь в 10 раз против нашего, а хлопот и трудов в 10 раз меньше».
В самарском имении был выстроен дом, заведено хозяйство, но надежды на громадные прибыли от него не оправдались: самарский чернозем требует влаги, а регулярные засухи влекут за собой неурожаи. Как раз такой неурожай и был в тех краях в 1871 - 1873 годах. Во время голода 1873г. Толстой много и щедро помогал крестьянам – русским и башкирам. Он выступает в печати со статьей «Письмо к издателям “Московских ведомостей”», в которой обрисовывает тяжелое положение крестьянства. Статью перепечатывают многие российские газеты, начинаются сборы средств в помощь голодающим. В деревнях Толстой и другие добровольцы устраивают столовые, крестьянам раздается хлеб и мука. В борьбу с голодом Толстой вкладывает и собственные средства. И в дальнейшем Л.Н. Толстой не единожды организовывал помощь голодающим крестьянам Самарской губернии.
Покупка первого самарского имения не принесла никаких выгод. Но Толстой продолжал его расширять и в 1878г. прикупил еще несколько тысяч десятин земли. Лев Николаевич применял на своих самарских землях новые научные методы агротехники. Он разбил всю землю на четыре участка. Один засевался сортовой пшеницей, второй – местной, третий и четвертый «отдыхали» и использовались для сенокоса. Помимо этого, увлекаясь какой-то невиданной агрономией, Толстой пытался копать землю лопатой под пшеницу, затем разводил лошадей, и одно время в его табунах ходило до 400 голов, «…но пошли голодные года, лошади стали падать, и в 1880 годах это дело как-то растаяло незаметно». (И.Л. Толстой «Мои воспоминания»).
Для разведения лошадей был построен большой конный завод. От слияния русских и английских рысаков с низкорослыми степными кобылами должны были получиться быстрые и выносливые лошади, годные для кавалерии. Но и эта затея не удалась. Мало того, десятилетнее ее существование приносило семье немалые убытки, что, в конце концов, стало внешним побудительным мотивом семейной ссоры, едва не приведшей к уходу Толстого из семьи.
Хозяйственные предприятия Толстого на Самарской земле успеха не имели и постепенно свернулись до минимума. Последний раз Толстой посетил свое Самарское имение в 1883 году.
И все-таки, плодородные нетронутые самарские земли, купленные Толстым впрок, постоянно росли в цене, не требуя капиталовложений. Сдача этих земель в аренду приносила семье чистый доход.
Ясная Поляна же, по сути, была огромной дачей, дохода не дающей, а, наоборот, требующей постоянных затрат на ее содержание.
Из приходно-расходных книг по тульскому имению выходило, что, например, за 1910г. приход составлял 4626 руб. 49 коп., а расход – 4523 руб. 11 коп. Итого: годовой доход имения составил 103 руб. 38 коп.
В следующем 1911г., уже после смерти Л.Н. Толстого, приход составлял 6371 руб. 93 коп., расход – 5633 руб. 46 коп. и чистый доход – 738 руб. 47 коп.
Можно предположить, что и при жизни Л.Н. Толстого дела в Ясной Поляне шли не лучше.
Главными статьями прихода были сдача лугов и земли, значительно меньший доход давала продажа излишков молочных продуктов и рогатого скота. Остальные статьи дохода были столь незначительны, что о них нет нужды упоминать.
Более того, Софья Андреевна ежегодно вкладывала в Ясную Поляну более 2000руб. Эти деньги брались ею из получаемой выручки от продаж сочинений мужа. Именно писательская деятельность Л.Н. Толстого и была реальным источником общего дохода семьи. Из этих денег покрывались и расходы на Ясную Поляну, и содержался московский дом, и делались необходимые покупки.
Таким образом, несмотря на увлечение Толстым сельским хозяйством, рачительного помещика, рационально хозяйствующего на своей земле и живущего на получаемый доход, как например, поэт А. Фет (очень успешный хозяин, орловский, курский и воронежский помещик, коннозаводчик), из него не вышло. Основной доход ему давал литературный труд, им Толстой значительно приумножил свое состояние: в начале восьмидесятых годов он оценивал его в 600.000 рублей, что было очень хорошо.
«Вы ведь живете на деньги, полученные от писаний вашего отца, — любил говорить Сергей Николаевич домашним своего знаменитого брата. — А мне надо учитывать каждую копейку. Вашего отца приказчик обворует на 1000 рублей, а он его опишет и получит за это описание 2000 рублей: тысяча рублей в барышах… Я не могу так хозяйничать…»
Постепенно Толстой отходил от управления своими имениями и от всех финансовых вопросов, ими занималась его жена. Начинался период духовного перерождения графа Л.Н. Толстого и его «опрощения». С 1883г. Софья Андреевна распоряжалась и всеми правами на сочинения мужа, обращая полученную выручку от продаж на благо семьи. Осенью 1884г. Толстой полностью устраняется от распоряжения имуществом. Он выдает жене доверенность на управление домом, землями и сочинениями. «Неопытная, без копейки денег, - пишет Софья Андреевна, - я энергично принялась изучать дело издания книг, а потом продажи и подписки на сочинения Л.Н. Толстого. Пришлось управлять имениями и вообще всеми делами. Как это было трудно с большой семьей и без всякого опыта! Приходилось и неоднократно хлопотать в цензуре и для этого ездить в Петербург...».
___________________________________________________________________
(1) Десятина — старая русская единица земельной площади, равная 2400 квадратным саженям (или 1,0925 гектара) и применявшаяся в России до введения метрической системы. Десятина представляла собой прямоугольник со сторонами в 80 и 30 («тридцатка») или 60 и 40 («сороковка») саженей и носила название казенной десятины. Была основной русской поземельной мерой.